Матушка появилась поздней весной. Кажется, только-только зацвели тополя и город наполнили белесые клубы тополиного пуха. Он летел в окна, собирался на подоконниках, прилипал к стеклу. Он пробирался в квартиру вместе с городской пылью, но Стася отчего-то радовалась.
Как есть дура.
— Здравствуй, — сказала матушка, когда Стася открыла дверь. Пришла она без предупреждения и приглашения, и Стася сразу поняла, что вовсе не за тем, чтобы помириться.
Да и… они ведь не ссорились, если подумать.
— Здравствуй, — ответила Стася.
А Бес выгнул спину и заурчал предупреждающе.
— Запри его где-нибудь, — велела матушка, оглядываясь. — Какое убожество… ты бы хоть ремонт сделала.
Стася тоже огляделась, только сейчас замечая, что и вправду квартира ее изменилась, сделавшись будто теснее, темнее.
Неопрятней.
И вовсе не потому, что Стася не убирается, нет. Она аккуратная. И Бес порядок любит, но вот… обои выцвели, кое-где и отклеились. Мебель слегка рассохлась, как это бывает.
Половички старые.
И само это жилье тоже старое.
— Впрочем, ты всегда была бестолковой, — матушка сама прошла в комнату. Бес следовал за ней, не спуская с нее желтых внимательных глаз. Он выгнул спину и хвост поднял, распушив, но больше не урчал, смотрел с явною опаской. — И вот результат…
— Что тебе нужно?
Стася не сомневалась, что необходимость была, потому как иначе матушка в жизни бы не явилась сюда.
— Твое согласие на продажу дома.
— Какого дома? — Стася нахмурилась.
— Моей матушки, чтоб ей… — мать поморщилась и помахала перед носом платком. — Господи, зачем тебе эта зверюга? От нее воняет!
Вот это было ложью. Бес всегда отличался чистоплотностью, и теперь от возмущения фыркнул даже, а после открыл рот и издал тонкий жалобный звук.
— И орет опять же… ладно, это формальность. Бумаги я принесла, — матушка вытащила из сумочки бумаги. — От тебя нужно только подписать.
— Дом? — повторила Стася.
— Дом, дом… господи, ты еще и соображаешь туго? Пьешь? Употребляешь?
Стася замотала головой.
— Значит, просто тупая. Я говорила Коленьке, что нет смысла с тобой возиться. Надо было замуж выдать и все… но нет, он был таким же упрямым, как ты. И вот что получилось.
Ее губы нервно дернулись.
— Бабушкин дом? — Стася потянулась к бумагам и осторожно взяла их. — Мое согласие?
— Она оставила завещание, — матушка скривилась. — Будто эти развалины кому-то да нужны. Мне повезло, что их вообще согласились снять…
Завещание?
Дом?
Место, где Стася росла и была счастлива? Она вдруг вспомнила это ощущение света и тепла, бесконечного безбрежного счастья, когда наперед известно, что все-то будет хорошо, что иначе и невозможно.
Старая ива за забором.
Тонкие желтые ветки ее.
И вишни, которые вызревали темными, черными почти. Стася забиралась на дерево и, устроившись в развилке, рвала их и ела, слушая возмущенные голоса скворцов, полагавших, что вишня принадлежит им.
— Ты сдавала дом?
— А что нужно было делать? — удивилась матушка. — Его хотят купить и цену дают нормальную, но мне сказали, что без твоего согласия не обойтись…
Продать.
Он ведь небольшой. Две комнаты всего и кухонька. Печь, которую бабушка растапливала даже летом, потому что настоящий хлеб получался только в ней, а магазинный она не признавала. Скрипящие полы. И чердак, где сохли травы и колбасы, и потому пахло там волшебно.
— …я согласна уступить тебе треть суммы, это хорошее предложение, хотя очевидно, что ты…
— Нет, — Стася сжала документы. — Я не буду его продавать! Не буду и все… и тебе не позволю!
— Неблагодарная, — матушка не стала кричать, но укоризненно покачала головой. — После всего, что мы для тебя сделали? Да Коленька в гробу переворачивается, наверное…
Она всхлипнула, но плакать не стала.
— Ты… ты не имеешь права. Не имела, — Стася тряхнула головой, понимая, что еще немного и сорвется на крик, а это будет значить, что она, Стася, проиграла.
Надо успокоиться.
Надо… просто относиться к матушке, как к капризному клиенту, который ищет повода поскандалить. И тогда…
— Ты не имела права молчать. Ты должна была сказать, что дом принадлежит мне…
…а документы оформлены. И тоже странно, ведь Стася не вступала в права наследства. Но документы оформлены и… давно? Да. Дядя Коля? Пожалуй, матушка бы не упустила случая перевести дом на себя, а он не стал бы. Надо будет съездить на могилку, посадить цветы или что там еще принято на кладбищах делать? И к бабушке наведаться. И как вышло, что она, Стася, взяла и забыла о родных людях?