— Надька, все уроки сделала? Сидит тут, взрослые разговоры слушает! Еще и хихикает, главное!
— Да ладно тебе, Наташ… — вступилась мама, — и впрямь неказисто звучит — Сергей, да еще Серый…
— Можно подумать, у нас фамилия княжеская — Истомины! И вообще… При чем тут фамилия? К нам-то с какого боку припеку?
— Конечно, конечно… Ни с какого… — покладисто закивала головой мама, явно думая о чем-то своем. — Значит, на Новый год индюшку в духовке зажарю, пирог с рыбой испеку и с капустой… А для компании можно Полину Марковну позвать, она та еще балаболка, с ее трескотней даже уютнее будет…
— Ты о чем? — сердито осадила ее Наталья. Но чувствовалось, что сестра вовсе не сердится, а будто смущается. Или сердится, но тоже как-то понарошку.
— Как о чем? — мама удивленно подняла плечи. — Решили же паренька-детдомовца в дом на праздник позвать. Надо, чтоб все честь по чести было!
— Так уж и решили?
— Нуда…
— Ой, делай как знаешь! Вечно тебе какая-то блажь в голову придет… Надька, иди уроки учи!
Младшая допила чай, сунула в рот еще одну конфетку и послушно поднялась из-за стола. И впрямь, параграф из учебника географии недочитанным остался. Так, на чем там глаз остановился… Ага, значит, большая часть Восточно-Европейской равнины относится к той области умеренного пояса, где наблюдается постепенный переход от морского климата к континентальному… Вот бы сейчас попасть в тот самый морской климат, как по мановению волшебной палочки! Раз — и уже в море купаешься… Когда отец жив был, они, помнится, всей семьей на море ездили, в Одессу. Он ее там плавать учил… Жалко его. И откуда только эти проклятые смертельные болезни берутся? Когда папу хоронили, девочка для себя решила — обязательно врачом будет, чтобы уметь их лечить. Чтоб другие дети без отцов не оставались…
Хотя у этого детдомовца, которого мама собралась пригласить на Новый год, наверняка никого не было. Интересно, как это — без родителей? Скорее всего, он совсем грустный, этот Сергей Серый. Серенький, жалкенький… Хотя нет, они ж вроде не такие, детдомовцы, судя по известной группе «Ласковый май»! Наоборот, шустрые, песни под гитары поют! А может, этот парень вообще на Юру Шатунова похож? Тогда зачем ему вечно сердитая Наташка? Юра — он же такой… Глаз оторвать невозможно! Как запоет: «Белые розы, белые розы» — аж мурашки по коже бегут…
А мама-то хитренькая. Сразу понятно, зачем его решила позвать… Надеется старшую дочь замуж выдать! Ха, посмотрим…
— Ох, ну и морозец сегодня! Бегом до дому бежала…
Наталья торопливо расстегнула пуговицы пальто, аккуратно сняла с головы белый платок-паутинку, тут же сунулась к зеркалу, чтобы поправить прическу — немыслимо кудрявое сооружение под толстым слоем лака. Надя смотрела во все глаза — сроду таких кудрей на сестринской голове не было… Не прическа, а мамина каракулевая шуба, которую та надевала по праздникам!
— Посмотри! — звонко выкрикнула Наташка в сторону кухни. — Как тебе?
— Ух ты, помереть можно! — выглянула оттуда распаренная от новогодней готовки мама. — Красавица моя писаная! А я костюмчик тебе нагладила, тот, красненький… Ну, который из Чехословакии привезла, когда меня в поездку от райкома партии включили… Иди-ка надень, посмотрим, как будет с причесочкой-то!
— Ага, сейчас!
Сестра торопливо нырнула в комнату и вскоре показалась в дверном проеме в костюмчике: узкая юбка чуть выше колен, пиджачок с воланом-воротником и такими же рукавами. На шее — золотая цепочка с кулоном-сердечком, стыдливо сбегающим в ложбинку груди. В ушах — такие крупные золотые серьги с камнями-рубинами, что мочки смешно оттянулись.
— Мам, я твои серьги надела… Ничего? Та не успела ответить — в дверь с шумом ввалилась Полина Марковна, бухнула на скамейку прикрытую полотенцем эмалированную расписную плошку.