Как выяснилось, Тим знал про такие программы. Они продавались на чёрном рынке: нормальная за пятерку и усеченная версия (он называл её кастратик) за полторы. В тот вечер они опять засиделись на квартире Тима допоздна и соорудили шашлычок с хрустящей корочкой. Остановить обжорство не было никакой возможности. Расследование двух убийств претерпело изменения столь значительные, что практически все сколько-нибудь подходящие версии оказались подвергнутыми существенной переработке. Обществу было внушено мнение, что оба убийства театральные, более того, связаны с постановкой "Принцессы Турандот". Эта связь выглядела как-то нарочито: один лист сценария в случае Стрижало и копия роли принцессы - у Керима. Барханов отчаялся пролить свет на эту загадку. "Мне с этим заниматься все равно, что сортировать японскую лексику, я могу познакомиться с базой и овладеть традиционным написанием, но достижений никаких не ждите! Это не метод познать японский язык, который все равно легче, чем ваш театральный мир. Но меня греет мысль, что у меня есть проводник, которому я могу доверять".
После бутылки водки и трёх наливок следователь вновь остался ночевать у Барщикова. Ночью, в четыре утра хозяин застал гостя на кухне, разглядывавшего пуанты, висевшие на стене, жена Барщикова повесила их на гвоздик, как хозяйки вывешивают связки лука. "Это от Сашеньки, которая была балериной в Пермском театре оперы и балета. Я сочинил для неё этюд, который она исполняла. Подарила мне свою туфельку на счастье". Тима давно не пробивало на воспоминания, но сейчас его грела мысль о своей старой любви, хоть та и отошла в мир иной. Пусть даже её пожелание удачи и не сбылось, зато у него появился новый друг, и ему предстояло многое о нём узнать. Например, кто его сюда прислал. "Вдова мэра Анджела Зеленина. Она не без основания опасается, что из-за нездорового ажиотажа вокруг театра его закроют, вот и похлопотала в столице, чтобы меня прислали".
Проводив следователя, Барщиков задумался. Кто он свидетель или подозреваемый - всё ещё оставалось непонятным, но ему следовало держать глаза открытыми. К счастью, у него имелся тайный союзник, о котором он не обмолвился Барханову. Не то, чтобы он не доверял новому другу, просто стыдился своей сентиментальности. Тим направлялся к Анджеле Зелениной, вдове бывшего мэра, страстной театралке и подруге Сашеньки Филипповой. Он приходил к ней поговорить, когда его накрывала тоска по любимой.
Анджела проживала в большом особняке на улице Кирова, прямо над балконом которого низко висела луна, что являлось добрым предзнаменованием в пользу духовной деятельности. Барщиков заехал к Зелениной, чтобы обсудить смерть Керима Гиралова. к которому вдова испытывала симпатию. Выпив за упокой души новопреставленного, они вместе посмотрели материалы репетиций, которых у Тима скопилось немало. Плазма в доме у мэра была замечательная. "Его убили?" - уточнила Анджела. "Без шума и пыли", - ответил Тим.
Лишь год с небольшим прошло, как Керим появился в городе.
"А ведь он мой протеже, ученик Сашеньки. Я хлопотала за него у Быстроходова. Такой талант. Хотите чаю?"
Тима провели по дому: купеческий особнячок был восстановлен и прекрасно отремонтирован, но никакой красоты гость не увидел, потому что комнаты стояли запертыми и неотапливаемыми. "Вот цокольный этаж сколько электричества жрет, а я им не пользуюсь". Вдова занимала малую спаленку и кухню. "Бандита у нас поставили мэром, он из бандитского города", - повторяла она то и дело, всюду ввинчивая свою боль. Денег вдове отчаянно не хватало, и угощение к чаю оказалось довольно скудным. Про следователя Александра Барханова она ничего не знала и рассказывала в основном про любимую себя и покойного Сергея Абросимовича. "Не угодно ли кроссворд отгадать или судоку?" - предложила она, но у Барщикова имелся свой сорт судоку.
Анджела сочувственно кивала, слушая его рассказы про театр, куда она выбиралась только по контрамаркам Тима. Прежде вдова мэра дружила с вдовой прокурора, но после гибели Сашеньки более дружеских связей у неё не осталось. "Трудно поверить, но год прошёл". Про самого Ваку Георгиевича Филиппова Анджела не могла вспомнить ничего хорошего, до самой смерти он оставался пьяницей и юбочником, да и умер он как-то неожиданно. Не давал проходу женщинам на работе, подкатывался к Смирновой. "Да и мой супруг ему ничем не уступал, грешили на пару".
Тим задумался. Духовной деятельностью тут не пахло, деньгами тоже. Выходит, он неправильно истолковал лунное знамение. И всё-таки интересно, кто направил в К*** следователя из Москвы, тут хлопотала явно не Зеленина.
8
Театр выходил фасадом на набережную, которую украшала высокая чугунная беседка с навершием вроде головки спаржи, что вошли в моду после фильма "Бесприданница". В ограде чугунного литья прослеживались узоры в форме шпульки и веретена, К*** имел славное ткацкое прошлое. Всё прочее не вызывало удовлетворения: в центре города содрали асфальт, ололо обещали положить плитку ещё к фестивалю провинциальных театров. Никто заверениям ололо не верил. Очень живо они обещали.
С утра к главрежу Быстроходову обратились два рабочих со стройки. Они рассчитывали на сделку, но он не мог взять в толк, что они продавали. Один из них держал мешок с землей, изъятой из-под ковша эскаватора. Речь шла о костях защитников города. Из разговора выяснилось, что строители вели раскопки на площади, где укладывали плитку. Из всех них мысль продать кости четырёхсотной давности пришла только этим предприимчивым парням. Они не огорчились, получив отказ, похоже, у них имелся список людей, которым они рассчитывали предложить товар.
Тогда Быстроходов позвонил следователю Смирновой и рассказал о поступившем предложении. Ответ его ошеломил. "У нас город маленький, и каждый старается заработать себе на жизнь". Объяснение звучало логично, как... ну не сказать, как что. Быстроходов не в первый раз замечал, что прокурорша не мучилась вопросами этики. Всё-таки Гнедич сделала верно, когда выбрала её прототипом чёрствой принцессы.
Пришло время раскапывать скелеты. Общение со следователем Бархановым подвигло Тима на собственное расследование: он сделал то, что ему не приходило в голову раньше. Узнать адрес водителя, сбившего Сашеньку, оказалось проще простого: на заводе он работал вместе с мужчиной, у которого дочь подрабатывала секретарём суда. То, что она там увидела, подорвало у неё веру в человечество, так что девочка сразу согласилась помочь.
Тим мог сколько угодно распинаться перед самим собой в пустой комнате, но другое дело было высказать свой гнев постороннему человеку. Убийца Сашеньки работал продавцом в магазине техники на площади. Он был крупным и бестолковым, как антилопа гну, и такой же жизнеспособный вариант. Перехватив настойчивый взгляд Тима, он спросил, чем может ему помочь. На его лице не отразилось смятения, когда Тим спросил про ДТП, в ходе которого погиб пешеход. Реакция водителя его несказанно удивила: он даже не мог понять, о чём идёт речь. Однако Тима сильно колбасило, чтобы оставить это без объяснений. Убийца Сашеньки пробормотал что-то насчёт машины, которую вынужден был продать в прошлом году. Его ничем было не прошибить.