Даже на первый взгляд в зале насчитывалось гораздо более ста зрителей, на которых рассчитывала труппа. Там находились и те театралы, кого артисты привыкли видеть на фестивалях: супруга главы администрации и сам глава, прочие чиновники, а также все известные в городе люди, занявшие почётные места.
Выйдя в зрительный зал, Быстроходов встретил Тима Барщикова по случаю премьеры щеголявшего в кобальтовом пиджаке и зеленых брюках, из-под которых виднелись красные кроссовки. Режиссёр приветствовал его кивком головы. Он вообще хранил экзистенциальное молчание.
Нарисовался Ладилин, одетый прекрасно (вообще все чиновники одевались хорошо), и его сопровождала новая девушка, которая претендовала на должность пресс-атташе театра, оба принимали какие-то капли от ковида. Они поздоровались. "Ну, что ж, - вздохнув почему-то, сказал Ладилин,- поздравляю от души. Теперь нам надо начать работать над продвижением! Я ведь всё ещё начальник в управлении театром". Быстрходов усмехнулся и ничего не сказал.
За кулисы проследовали негры из массовки, они носили красные плащи с закрывающими глаза капюшонами. Вслед им доносились восхищенные вздохи.
Присутствовали священник и фотограф Нюша, на правах участников. По замыслу режиссёра колокола должны были стать эротической составляющей спектакля, а священник одолжил им колокола. Пётр Юрьевич приветствовал их кивком головы. Потом он увидел следователя Смирнову, сидящую в зале среди нарколыгов, алкашей и извращенцев. И Быстроходов отметил, что это как раз тот случай, когда представления Марины о дружеской услуге явно преувеличены. Он ещё не успел осмыслить причину присутствия следователя на премьере, как что-то сбило его с мысли. Ладилин схватил его за рукав: "Очень важная личная и корпоративная просьба. Не хочу, чтобы она показалась странной. На вечере очень попрошу никому не оставлять своих номеров телефона. Ни тебе, ни твоим авторам, никому. Прямо строго. Если будут просить, говорить вся связь только через тебя или через Евгению", - и он указал на свою спутницу.
Быстроходов не успел ему ответить, спектакль начался. Калаф твердой поступью направлялся к гонгу; трижды ударив в него, он воззвал: "Турандот!" Раздвинулся занавес. Отрубленные головы принцев украшали ворота царского дворца. И Калаф, повязав черный шелковый платок, словно пиратскую повязку, ринулся вперед... Крик его был подобен грому.
Только гонг зазвучит - и смерть на зов спешит!
Несчастная страна не знает покоя из-за Турандот.
Пациенты встретили рок-оперу с восторгом, они выли от смеха, и даже самые безобидные, обходившиеся без опёки санитаров, поскакав с мест, устремлялись за актёрами. Где-то в коридоре грохались вешалки, летел на пол гардероб. Все - и больные, и здоровые, вмиг стали конченными. В дверях возникла глав врач со свитой из санитаров, руки скрещены, на лице - вопросительная мина. Они понимали, что имеют дело с ересью, но запаслись попкорном и ждали финала. Они уже видели подобное: вероятно, в своей прошлой жизни или галлюцинациях, но все полагающиеся таблетки они уже пропили.
...Когда спектакль закончился, и зал опустел, только Тим Барщиков брел по проходу, прислушивался, как в тишине звучит ария "Пусть никто не спит" "Nessun dorma" в переложении для гитары и синтезатора. Он критически оценивал вклад музыки в общее пространство, которое их организует. "Тим!"- окликнул его Быстроходов. Серьга в ухе у композитора дрогнула. "Если мы и не изменим мир, то заставим посмотреть на него с другой точки зрения. Всё. как ты говорил, Петя", - ответил Барщиков.
Труппа так устала будто было не 9 вечера, а минимум 2 часа ночи.
12
После спектакля актеров пригласили в столовую на ужин, Пахло мятой и ещё какой-то приятной травой. "Орегано и лимонная мята. Насморка у вас нету?" - спросила глав врач. Во главе стола сидели известные театралы и книголюбы, терапевт и невропатолог. Осталось дождаться доставки пиццы, которая немного запаздывала.
Потом Дьяков поднялся с места, он направлялся поздравить приму, за много лет совместной работы они с Гнедич образовали устойчивую катодно-анодную пару. И тут он услышали вопль Марины Гнедич, она включала громкость сразу, как пожарная сирена. И на заднем фоне маячил помреж Юра в театральном костюме, словно кук-клус-клановец со стаканом виски, очевидец происшествия. С его слов и составилась картина происшествия. Хотя кого он обманывал: произошло чистейшей воды убийство.
Статус расследования: начато. Мужчина 41 год, причина смерти: ножевое ранение в область сердца. Имя: неизвестно. Предполагаемое время смерти: 9 часов вечера, 28 августа. Место убийства: служебное помещение в пансионате "Студёные ключи". Профессия: курьер. Связь с театром: предположительно, убит актёром театра.
Следователь прокуратуры готовила сводку по серийным убийствам в городе К***.
На место преступления Смирнова прошла первой, но в комнате оказалась третьей, если не считать трупа, который оставался в коридоре, где врачи старались безуспешно оказать ему помощь.
На этот раз никаких сомнений по поводу маньяка она не допускала: театральные расстарались, молодцы. Они предусмотрели даже кинжалы: настоящий и приспособленный для сцены. Но кое-что уже объективно у них упущено, и это место она готовилась заполнить.
Юра очнулся и ощупал голову, посмотрел на руки, увидел кровь. Он все ещё не верил в реальность происшедшего. "Он хотел меня убить". Ему противоречила Марина, по словам которой "Упс", - пробормотал курьер и умер.
Театральные аномалии "Принцессы Турандот" выступали во всех представлениях. Если даже что-то Тим и прописал в опере особенно сильно, в реальности это звучало в разы сильнее. "Юра, тебе хорошо?" - голос Быстроходова работал в любых обстоятельствах. - "Так, надо успокоиться. Вдох-выдо... , - но дышать Юра был не в состоянии, как неопытный певец он пытался взять ноту, позабыв о дыхании. - Ладно, тогда камера вкл - выкл. Вкл - выкл. Вкл - выкл. Вкл. Полегчало?"
Ломая руки от горя, что являлось явной апелляцией к Чехову, Марина Гнедич отвечала на вопрос следователя, как Юра оказался в гримерной. Гнедич полулежала на диване и позу менять не собиралась. Кто-то накинул ей на плечи фиолетовый бархат, и в нём она производила впечатление какой-то полумертвой. То, что Смирнова была ее подругой, пугало актрису еще больше.
"У них нет буфета. Мы об этом говорили с Юрой. Он сделал заказ на доставку воды", - в этой мертвечине Марина нащупывала живой нерв правды, но правда Смирнову не интересовала. -"У него кровь на руках". - "Незнакомый человек ввалился ко мне в гримёрную, у него были нереально лиловые глаза. Перешагнув порог, он упал на колени. Юра бросился к нему. Хотел оказать помощь", - продолжала Марина ровным голосом, словно в момент пробежав несколько страниц самоучителя, как вести себя при допросах следователя.