Быстроходов проходил с примой Гнедич роль принцессы: поставил перед ней круглый аквариум с золотыми рыбками. "Мне нужен её взгляд. У принцессы Турандот взгляд особенный. Смотри на рыбок так, чтобы они замёрзли". - "Но мы не снимаем кино, и у нас нет крупных планов", - возражала актриса, на что Быстроходов отвечал, что именно детали и делают спектакль уникальным, и он был прав.
Марина гримировалась, пользуясь тем, что красную помаду в стране пока не отменили. Она играла смешно и великолепно, и у режиссёра от наслаждения выступал на лбу мелкий бисер пота.
Массовку набрали из весёлых "масок", которыми на день города наряжались студенты театральных вузов Ярославля, Москвы и Санкт-Петербурга, изображавшие статуи на праздник бульвара. Завидов подогнал костюмы из ивановских ситцев. "Разве у нас есть матрёшки?" - удивился композитор. "Это подруги принцессы. Подведите им глаза поярче. На шею бусы - серебро с бирюзой - до груди, и бляшки на всю ушную раковину. Понятно? Брови всем слить в одну, как у Фриды Кало".
Лейкина, репетировавшая роль рабыни Лиу, примеряла туфли на гигантской платформе с шестью застежками на каждой. Её щиколотки скрывали небесного цвета гольфы, оставлявшие кусок голой кожи под пышным атласным платьем. Оказалось, что Лейкина не только хорошо играла на сцене, но и занималась музыкой, она даже выпустила клип на свою авторскую песню. Вот только спина у нее подкачала. Хотя каждое утро она делала упражнения для осанки, она всё равно сильно смахивала на сутулую борзую.
Для создания восточного колорита из университета города Иваново были выписаны
чернокожие студенты, которым предстояло изображать свиту с топорами. Студентов сосватал замреж Юра, который съездил в Ярославль и заглянул в театральный институт. По замыслу Завидова, негры выступали в леггинсах и облегающих боди с кожаными вставками, которых не скрывали прозрачные плащи. Свита жаловалась, что топоры никуда не годятся: слишком длинная ручка и узкое топорище. Им объяснили, что совершать действий не понадобится, а топоры нужны для красивого силуэта. Стражниками режиссёр остался довольным - они подобрались, как один, длинные и поджарые.
Одного из них, королевского палача, обокрали на вокзале, где он шатался, не зная куда себя деть. Второй выпил бражки на корпоративе и на день вышел из строя. С третьей модели художник спешно лепил из воска отрубленную голову чернокожего принца с длинными желтыми волосами. Еще месяц назад все трое приехали в эту страну без языка, не имея круга общения и понимания местной реальности, а теперь составляли неотъемлемую часть театральной тусовки.
Калаф расхаживал по сцене по пояс голый с китайским зонтиком и догом. Получив зарплату, он купил штаны своей мечты и уже успел сходить в них на репетицию. Однако художник нарушил его планы: "Закутайте его в штапель оранжево-розовый с малиновым, но пусть плечо до пояса и ступни останутся обнаженными". - "А как одеть собачку?" - "Жемчужное ожерелье и золотой кулон овальной формой" - Завидов трудился, как раб на галерах.
Китайскому императору Альтоуму сшили белый плащ с перелиной и белым капюшоном, которые скрадывали его брюшко и обвисающие щёки. Ему отводилась медитативная роль.
"Кто-нибудь смотрел фильм "Принцесса Турандот" 2003 года?" - спрашивал Дьяков всех присутствующих. - "Посмотрите кто-нибудь и объясните мне концовку".
На роль подруги Турандот Быстроходов взял девочку Ладилина, которая оказалась для театра не приспособлена. Также не складывались у неё отношения с игуаной, которую она выносила на сцену. Даже когда Света улыбалась, её глаза оставались злыми. "Давайте пойте, Света!" - кричал режиссер. Петь она не умела, и от игуаны у нее шли мурашки по телу. Девочку отпустили домой после первой же репетиции. Трудновато, трудновато.
Не считая маленьких недоразумений, всё шло своим чередом. Полный предчувствий режиссер волновался перед днём города, когда театр распахивал двери перед зрителями после вынужденной разлуки! Интересным нововведением во всегда и так довольно весёлую и разнообразную ярмарку гастрономических вкусов стала театральная составляющая.
Быстроходов перестал психовать и перешёл к делу. Ему устроили встречу с чиновницами из городской управы. Он застал четырёх женщин в микроавтобусе, куда они погружались после трудового дня. Ловкач Дьяков сговорился с водителем, тот позвонил, предупредил об удобном моменте.
К сожалению, день города отменили. Запрет на массовые мероприятия в К*** был продлен на неопределенное время. "Вот тебе и Турандот. Вот и рок-опера. Ах, как ему не везло!" - думал Быстроходов.
Пётр Юрьевич весь съежился, и глаза его глядели страшно. Лицо режиссёра жило своей отдельной жизнью, оно выглядело, как испуганный зверёк, загнанный в норку. "С таким лицом нечего и пытаться выглядеть прилично, всё равно осиновыми колами забьют", - решил Быстроходов.
6
Словно этого мало Марина Гнедич отказалась от участия в спектакле, и они поругались тяжело и плохо. Ей не нравилась роль Турандот, раздражал текст, партнёр и больше всего музыка, от которой она раньше приходила в восторг. Режиссёр не знал, к чему всё идёт и чем закончится. Потом он узнал, но уже от другого человека. Его вызвала к себе следователь Смирнова, чтобы показать фотографии. Смотреть на них было тяжко, а давать объяснения и вовсе невозможно.
Следователь настояла, чтобы Быстроходов посетить подпольную мастерскую, в которой Керим Гиралов оборудовал свою студию. Керим оплатил себе два месяца того, что называлось coworking-space - один из флигелей у общежития, беленый сарай "все включено", деревянные скамейки, вай-фай, черные провода и приватность. И еще видеокамеры. Этот сарай он использовал вместе с другими молодыми людьми подозрительного вида. Быстроходову предъявили фотографии этих мужчин - совершенных в своей красоте, с правильными мускулами и в меру развитым торсом, их черты лица напоминали лики древних греков и вызывали желание получить эти прекрасные образы в личное пользование. Владение их телом стоило дорого, но для продажи они использовали все средства. Быстроходов опознал костюмы из театральной гардеробной, которые Керим брал, чтобы носить дома, объяснив, что он привыкает к новому облику.
В отсутствие репетиций Керима мог сутками не выходить на улицу, да и по вечерам он был постоянно занят. "Страшно-ужасно представить его строгое расписание. Вот он встает, ест, занимается в спортзале. Через день солярий. Часами сидит в компьютере. А вечерами он постоянно работает", - в процессе горевания у Марины проявилось нечто вроде сочувствия.