Арина съездила в деревню вместе с Басмачом и ворчащим Васей.
— Родионова, ты забодала! В последний раз на мне катаешься.
Увидела прикованный к крошечной будке собачий скелет… Покрытая струпьями кожа, свалявшаяся в колтуны шерсть, гноящиеся полные ненависти глаза.
— Шайтан.
С трудом выговорила она. Злобное чудовище зашлось в хриплом лае. Васю передернуло от отвращения.
— Да уж. Собираешься забрать ЭТО домой?
Арина бесстрашно подошла ближе.
— Бедный малыш, потерпи немножко. Пожалуйста.
Присела на корточки, продолжая кротко и ласково говорить. Тон ее голоса успокоил беснующееся животное. Через минуту пес замолчал, удивленно прислушиваясь. Идиллию нарушил хозяин.
— За медком пожаловали люди добрые? Ну, здравствуйте.
Он вытирал руки грязным полотенцем, вышел из пристроенного к дому сарайчика. Высокий худой дядька с небольшим выпирающим животиком. Арина наступила на горло своей ненависти: убить готова мерзавца, но позже, позже. И ответила просто.
— Нам бы собаку.
Маленькие хитрые глазки шустро осмотрели ее и молчаливого Василия, не пропустили машину и деда, сидящего внутри.
— Родственники старика?
Переспросил он вяло. В окно выглядывала жена и сыновья, да и брат с кумом зашли, как раз. Гнать без всяких разговоров? Но кто их знает городских залетных. Машина простенькая, а сами выглядят солидно, уверенно. Василий продолжал молча рассматривать двор и постройки. Повисла неловкая, заполненная грозовыми искрами, тишина.
— Нам нужна собака.
— Она денег стоит!
— Сколько?
Вздохнула Арина и сделала неверный ход — полезла за кошельком. Уступчивость это быдло немедленно расценило как слабость.
— А зачем мне ее продавать? Хорошая собака, двор охраняет.
На крыльцо вышли, покурить, брат с кумом. Всяко разно помогут турнуть чужаков. Арина огляделась. И услышала злорадное.
— Ехали б вы себе по добру по здорову.
Хозяин глумливо ткнул пальцем в сторону машины.
— И мусульманина своего увозите. Чтоб глаза не мозолил, нехристь поганый.
— Ехайте, ехайте. Покуда целы.
Донеслось с крыльца многообещающее. Василий посмотрел на Арину вопросительно. Это была не его война, бросаться на амбразуру хирург не собирался. Но благоразумие вдруг покинуло рассвирепевшую Родионову.
— Рот заткни, говнюк. Воняет.
— Да ты…
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Вытянула из внутреннего кармана расстегнутой куртки телефон. И начала набирать номер, который намертво отпечатался в памяти.
— Кому звонишь, кому?
— Макару.
Холодно брошенное в пространство имя, отразилось в хитрой роже хозяина.
— Он ведь на этой помойке за главного?
— Ты это брось, дура.
Подошел и вмешался красномордый брат. Но телефон уже откликнулся. Знакомый тусклый голос негромко произнес.
— Ну?
— Добрый день.
Проворковала Арина. Она выложилась как звезда Бродвея на премьере. В двух словах прозвучало столько тепла, что невидимый собеседник невольно попал в волну и ответил соответственно.
— Красавица? Да ну?
— Точно, это я, Арина. Как дела у местного сельского старосты?
— Лучше всех. Чего надо?
Арина смерила присмиревшего пасечника взглядом. Он грыз губы и по-видимому проклинал себя и поганых городских тоже. Но, всяко разно гримасничая, изображал полную готовность к сотрудничеству.
— Я тут проездом по делам в ваших угодьях, решила засвидетельствовать свое почтение, поблагодарить за старое, поинтересоваться вашим настроением.
Она вела свою роль безупречно. Голос излучал свет. Хорошие старые друзья общаются, а может и не только друзья.
— Нормально все. Точно ничего не надо, красавица?
Арина прищурившись приподняла подбородок глядя на хозяина. Тот отрицательно покачал головой, а брат, наоборот, кивнул. Выразить тем не менее они пытались одну и ту же мысль.
— Абсолютно. Хотела услышать голос, раз уж попала в ваши края. Спасибо огромное. Скоро клуб достроим, приезжайте.
Ее осенила мысль, она быстренько подхватила тему и развила.
— Виктор Иванович давно хотел уютное приличное местечко соорудить. Тихое и престижное. Если хотите, закажу вам билеты на открытие. Обещают кого-нибудь из Московских звезд ради такого случая привезти. Будет интересно.
— Когда?
— В сентябре. Но вы человек деловой. Все планируете, наверное, заранее.
— Ладно, красавица, спасибо. Перезвони за недельку, я скажу смогу-нет.
— Ариведерчи.
— Помнишь? Ну, молоток. Пока.
— Пока.
Она отключилась, стирая улыбку с лица, и рявкнула.
— Ну?
— Да забирайте эту падаль, Бога ради.
Хозяин сплюнул и отошел. Брат поманил его, вдвоем они исчезли в доме. Арина, торжествуя, ткнула Васю локтем.
— Ну, как?
— Как, как… Отцеплять этого черта сама будешь? А он тебя не сожрет?
Она раздумывала ровно секунду.
— Шайтан, мой сладкий мальчик, можно тебя погладить?
Наклонилась и медленно протянула ладонь. Вася прошипел
— Дура, дура, отойди. Я Басмача приведу.
Но пальцы уже были у самой морды. У оскаленной громадной пасти.
— Хороший, сладкий песик. Поедешь со мной. Маленький, вот и умничка.
Руку обнюхали и не тронули. Арина присела на корточки, избегая смотреть псу в глаза, легко погладила по вздыбленной холке. Василий наблюдал с ужасом, был близок к обмороку.
— Ты сумасшедшая зараза, Родионова.
Но тонкая нить уже была натянута. Арина могла поклясться, что понимает чувства пса. Осторожно, чтобы не испугать, она передвинула руку к карабину.
— Я собираюсь отцепить тебя и забрать с собой. Будешь моим славным мальчиком. Моим самым любимым лапусиком.
Проржавевшая железка отказывалась поддаваться. Девушка нажимала, что есть силы, побелевшими он напряжения пальцами. Бесполезно. В горле пса родилось рычание. Арина не восприняла угрозу на свой счет. Мимоходом коснулась загривка, морды, провела ладонью по выпуклому мощному лбу.
— Ну же, ну. Слава Богу.
Щелчок возвестил о победе духа над материей. Ибо расстегнуть тугой карабин просто так, в иной обстановке девушка не смогла бы и за тысячу долларов. Освобожденный Шайтан отказывался двигаться с места. На крыльцо вновь вышел пасечник. И что-то произошло. С утробным ревом пес бросился к нему. Десять метров он преодолел за долю секунды. Хозяину очень повезло, что он успел ввалиться внутрь и захлопнуть дверь, которая к счастью открывалась наружу. И только поэтому не распахнулась, когда завывающий живой снаряд обрушился на нее.
— Фу! Фу! Мой хороший, мой послушный, Шайтан, Шайтан. Фу!
Навряд ли он знал команды. Но Арина бесстрашно подошла и взяла его за ошейник.
— Фу. Пошли со мной. Теперь все хорошо. Все. Уже все.
Громадный худой пес, бешено обернулся к ней. И гнев его угас. От звуков ее голоса, от прикосновения рук.
— Ну, пошли. Рядом.
Она повела Шайтана к машине, по дороге объясняя, что теперь все будет по-другому, что его вылечат и покормят, что он будет жить с ней, вернее с ними. Василий, вытирая пот со лба, потрясенный до глубины души, смотрел вслед. Он навсегда запомнил Арину именно такой. Хрупкая, бесстрашная победительница…
Обрадованный дед вылез на встречу. Пес признал его. Последовала двухминутная радостная суматоха. Старик шептал на фарси невнятные ласковые слова, огромный настрадавшийся на три жизни вперед пес, облизывал морщинистое лицо и прижимался всем телом к обретенному другу. Арина достала термос внезапно задрожавшей рукой, еле-еле отвинтила крышку, чуть не обварилась, отхлебнула кофе из горлышка. Нервы сдали, наконец.
Василий вежливо попрощался с хозяином, даже поинтересовался ценами на мед, подошел к троице, ждущей его у «жигуленка». Шайтан встретил хирурга басовитым рычанием.
— Фу. Это свои.
Скомандовала похитительница собак, но на всякий случай, взялась за ошейник. Басмач незаметно вытер слезы. Так они и воссоединились, в последние дни апреля двадцать восьмой весны в жизни Арины.
* * *