— А твои родители знают, с кем ты проводишь время? — И оставила их в покое, только когда они показали кольца на безымянных пальцах.
Артем не обращал на это внимания, он давно уже смирился с тем, что в глазах окружающих навсегда останется подозрительным верзилой в синих рабочих штанах, и просто перестал относиться к подобным вещам всерьез. Алису же все это забавляло, и вплоть до самого вечера, когда они засыпали в тот день, она неожиданно менялась в лице и начинала смеяться. Так громко, что за стенами слышалось недовольное бурчание.
Родился Артем в феврале 1978 года, в небольшом городке на севере, посреди сопок, панельных пятиэтажек и пустырей, поросших ягелем, затерянных между угольными шахтами, в окружении людей, измученных нестерпимыми морозами и тяжелым трудом. Семья его жила небогато, но отец делал все, чтобы сын не знал нужды. Но в 1991-м, когда шахты начали закрываться, отец Артема потерял работу и начал пить. Через несколько лет он покинул семью и отправился на заработки в Москву, где вскоре был убит.
Овдовев, мать Артема нашла утешение в новой любви и всецело отдала себя этому чувству. Сына же отправила на воспитание к матери, которая с трудом сводила концы с концами. С того дня и до конца своей жизни Артем чувствовал себя брошенным. Ему казалось, что на всем свете у него не осталось ни одного родного человека. Отец был мертв, а мать так увлеклась заботой о новорожденном брате, что не могла найти время, чтобы его навестить. Единственной, кого еще волновала судьба мальчика, была его бабушка. Каждый вечер она кричала на внука, пытаясь вдолбить в его голову хоть немного здравых мыслей, а потом говорила: «Этот сорванец неисправим», — и вздыхала: «Страшно подумать, что из него вырастет» — и снова принималась кричать.
Закончив девять классов, Артем выучился на автослесаря и устроился работать в городское транспортное управление, где целыми днями сидел в холодном гараже с другими парнями. Он был доволен своей жизнью и даже не задумывался о том, чтобы хоть что-то в ней поменять.
Но все изменилось, когда в его жизни появилась Алиса. Они познакомились в один декабрьский день, холодный, снежный, растянутый ветрами по подворотням. День этот ничем не отличался от всех остальных: с восьми до шести в гараже, а после — дорога домой и мечты об ужине. Потом немного холодного пива и парочка старых друзей — таких же парней, которых он знал еще со школы. Весь вечер Артем просидел в пивной, что была в подвале дома напротив. Маленькое, мрачное помещение, где стояли старые стулья с лоскутами свисающей обивки, а хамоватая женщина за стойкой наливала тощим пьянчугам. Парни оглядывались по сторонам и неспешно пили бокал за бокалом.
— Эти уроды у нас на складе творят, что им вздумается, — начал один из его приятелей. — Ровно месяц назад сказали, что задержат зарплату на пару недель. Кинули нам крохотный аванс, чтобы не передохли с голода. И на этом все кончилось.
— И что ты намерен делать? — отозвался второй.
— А что я могу?
— Может, напишешь заявление?
— Не смеши меня. — Парень скривился. — Уезжать отсюда нужно.
— И куда же?
— В Петербург.
— И кто тебя там ждет?
— А здесь я кому нужен? — Ответа не последовало. — Я слышал, у вас тоже ни черта не платят? — обратился он к Артему.
Но Артем не слышал его. Он смотрел на компанию, сидящую напротив. На девушку, что была с ними. Балаган, гудевший вокруг, был ей безразличен, она смотрела куда-то вглубь толпы и словно не замечала ничего на свете. Артему казалось, что прежде он никогда не встречал девушки столь же прекрасной, и даже отпечаток бедности не мог омрачить этот образ в его глазах.
— Кто это? — спросил он у приятелей, кивая в сторону Алисы. Парни обернулись.
— Алиса Швец. Мы с ней ходили в одну школу. Она перевелась, когда ты уже закончил. Ее мать учила нас геометрии. Настоящая ведьма! Из-за нее я чуть не лишился аттестата, — отозвался первый.