Дома ему долго пришлось повозиться, чтобы разложить в нужной последовательности клочки своих писем и перечесть их. В общем-то ничего интересного. Явно строчились по обязанности, из привычки не оставлять любую корреспонденцию неотвеченной. Привлек его внимание лишь полузабытый стишок, сочиненный скуки ради на каком-то дивизионном совещании и обращенный к товарищу по ссылке Лешке Мясищеву, выпускнику химфака. Замкнутый, поглощенный собственными мыслями, парень все свободное от постылой службы время изучал топологию и склонен был к неординарным социально-философским выкладкам. Изредка выпадали вечера, когда Мясищев приходил в общежитскую комнату Андрея и они бурно обсуждали проблемы, казалось, непредставимые среди ракетных площадок, затерянных в таежных сибирских болотах… О тех вечерах и поминалось в стишке, не слишком гладком, сделанном под Вознесенского, но чем-то и сейчас цепляющем автора:
Лешка Мясищев, великий инквизитор!
Мирно спящих муравьев развороши!
Для меня твои вечерние визиты –
Пробуждение для мозга и души.
Дождь звенящий после жаркой адской топки,
Грозовой пружинно-пляшущий озон…
Из бутылок вышиблены пробки –
Джинн на воле посреди запретных зон!
Ах, веселая пирушка философии
В век тлетворно-затхлой оргии чумы!..
Рассужденья неуместнейше высокие –
Ну зачем с тобой затеяли их мы!..
В наше время неуверенно-беспечное
Ни к чему стремиться рьяно в глубь проблем.
Никому все это незачем и не к чему:
Кто желает вкусно есть – тот глух и нем.
Топологию – на службу бухучету;
Божий дар – в подливку жирную котлет!..
Все пристойно, только знаешь – ну их к черту!
Ведь засохнем и подохнем, если нет.
Обезьянее желание быть сытыми
Силой разума победно заглушим!
Благороден риск быть вдребезги разбитыми
В смертной битве за спасение души!
Изберем себе судьбу земных скитальцев,
В сотый раз изобретем велосипед…
Только б выдержать в толпе неандертальцев!
Только выжить, только выстоять успеть!
Семьдесят второй год… Тогда он выдержал. Но оказалось, что неандертальцев и без погон пруд пруди. И не с ними ли он меряется силами сейчас?!.
5
Вопреки жертвенно-трагическим планам Монаховой, ее проводили-таки на всецело заслуженный отдых с первого февраля. Возглавить массово-политическую редакцию доверили Калерии Сирхановне Викентьевой, а на вакантное место взяли свежего человека по фамилии Перелатов.
А спустя несколько дней опустело руководящее кресло в редакции производственной и сельскохозяйственной литературы. Сразу после скандального собрания тяжко заболел Леонид Аркадьевич Шрайбер. То ли на нервной почве – от переживаний последних месяцев, то ли в силу естественных причин, у него сдвинулся дремлющий еще с войны в околосердечной области осколок. Операция не помогла, и добродушный ветеран войны и труда, о ком никто в Провинциздате не сказал бы худого слова, приказал долго жить. Когда директор навестил его в больнице накануне операции, добросовестнейший Леонид Аркадьевич больше всего сокрушался о том, что подвел коллектив и поставил под угрозу февральский график сдачи рукописей в производственный отдел. «Простите меня, Никифор Данилович, что я не успел закончить редактуру «Интенсификации технологии»…» – так передал директор последние слова несчастного ветерана.
Андрей подумал: нет ли и его косвенной вины в случившемся? У него так и стояли перед глазами удрученная поза Шрайбера на собрании и тоскливо-обреченный взгляд. И опять царапнула недавняя мысль: первыми жертвами войны становится самые беззащитные и безобидные…
После похорон временно исполняющим обязанности старшего редактора поставили Неустоева, а вскоре в редакции появился новый сотрудник, Анатолий Васильевич – тот самый «машинист», чьи профессиональные и человеческие достоинства расхваливала Трифотина в памятный первый день августа минувшего года.
Фамилия у него была говорящая – Беспородный, однако, в противовес ей, во внешности и манерах порода очень даже чувствовалась. Подполковник в отставке, он сохранил офицерскую подтянутость, юношескую живость в движениях и активный, дружелюбный интерес ко всем и всему вокруг себя. К тому же оказался общительным, веселым, с огоньком в глазах, да еще заядлым курильщиком и азартным шахматистом. Словом, точек сближения с новым сотрудником нашлось немало. Андрея он по-приятельски называл на «ты», но сам Андрей из-за разницы в возрасте отвечать тем же не решался.