Глава 11
Василий Васильевич уже ждал её. Он раз и навсегда понял – Таня теперь крайне пунктуальная девушка. Она, почему-то, на уровне подсознания, возненавидела опоздания. И часики на её руке из просто красивой и блестящей безделушки превратились в крайне необходимый и полезный атрибут, даже опередив по своей значимости, в шкале танинных ценностей, лосины!
Ахромеев помог Танюше с затаскиванием вещей в своё купе начальника поезда. Когда с этим было покончено, он усадил Таню напротив себя, запер купе изнутри на защёлку, при этом сделал ещё пару непонятных пассов руками, и поудобнее устроился на полке. Было видно, что ему нелегко начать этот разговор с Татьяной, но он, вздохнул поглубже, и начал издалека.
– Танюша. Вот ты отъездила свой первый рейс. И, я вижу, в тебе многое поменялось, в лучшую, надо заметить, сторону. Дорога, она такая. Она людей как бы выводит начистоту. В пути всегда становится видней – кто хороший человек. А кто так, пришей-пристебай.
Таня внимательно слушала его, согласно кивала, но пока не понимала, к чему он клонит. А Василий Васильевич, тем временем, продолжал философствовать.
– Мы все с каждым рейсом становимся чуточку другими. Другими людьми или не… гм… не совсем людьми, что ли…
Ага! Подумала Таня. Ахромеев, наконец-то, подобрался к тому главному, что он собирался ей сказать.
– Ты, Таня, замечала ли в пути, что тебе попадаются очень необычные… пассажиры?
Танюша согласно закивала ему в ответ головой.
– Нет! Нет! Я сейчас не про Ивана и его друга козла Иннокентия говорю…
Оп-па! Влипла! Откуда он узнал про козла? И почему не ругается, а совсем наоборот? Вроде, как Ахромеев даже доволен, её проступком? Пронеслось у Тани в голове. Но она усилием воли заставила себя дослушать разволновавшегося не на шутку начальника.
– Ну как тебя ещё спросить? Замечала ли ты, что в поезде, на перронах и вокзалах есть не только люди, а иные, гм… сказочные, так скажем, существа?
Ахромеев достал платок и утёр им свою обильно вспотевшую лысину. Было видно, как тяжело дались ему эти последние слова про сказку. Потому что, по выражению Таниного лица, было совершенно не понятно: согласна ли она с ним или же считает сумасшедшим? И только запертая дверь и капли последнего уважения к нему, как к начальнику поезда, мешают ей сорваться и побежать отсюда куда подальше с криками о помощи!
– Ну, что же ты молчишь? Отвечай, Татьяна! – Его глаза просто умоляли её ответить хоть что-нибудь…
Таня достала заветную ложечку из кармана своего пиджака, сжала её в ладони, по сложившейся уже у них с Ахромеевым традиции, глубоко вздохнула, и…
Глава 12
– Тридцать шестая форма – все черти! Пирожками на перронах торгуют только бабки-ёжки, ведьмы при Московских рынках челночат, в вагоне-ресторане вурдалаки прописались, в тринадцатом вагоне всю дорогу лешие колдырили, а в моём, одиннадцатом – домовой обитает!
Выдохнула-отбарабанила за одну секунду Таня то, что так давно распирало её изнутри, просто сжигало, а поделиться не с кем!
– Вагонный, – автоматически поправил её Ахромеев, – не домовой, а Вагонный.
Уф! Татьяну и Ахромеева, наконец-то отпустило! И они истерично, с повизгиваниями, захохотали в голос! Отхохотавшись, и вытерев выступившие слёзы, Таня и Василий Васильевич, наконец-то смогли по-настоящему, без боязни быть принятыми за придурков, откровенно поговорить друг с другом.
– Пойми, Татьяна! Ты, хоть и человек, но у тебя, дар особый имеется: видеть Нас всех такими, какие мы есть на самом деле! – Горячо заговорил Ахромеев.
– Вас? – Таня от удивления чуть не свалилась с полки. – Вы, вы тоже? Из этих? Из сказки?
Чего-чего, но такого даже в страшном сне Таня вообразить себе не могла! Ахромеев – сказочный персонаж!
– Ёлкина! – Бас Ахромеева опять заставил звенеть стекла в купе. – Я думал, ты умная девушка и уже давно поняла, что я про сказку тебе обмолвился, чтобы поближе к твоему образу мышления выразиться! Сказки нет, и не было никогда! Мы просто уже очень, очень давно живём на этой земле, и появились здесь, гораздо раньше вас, людей. Это вы для Нас – пришлые. Поэтому, – Василий Васильевич, немного успокоился и стал говорить чуточку тише, – для простоты понимания, мы используем обозначения: Ваши и Наши. Мы своих всегда видим, а вот вы, люди Наших, только изредка, и то, только потому, что это кому-то из Наших это, зачем-то, надо. Или, есть ещё вот такие уникумы, как вы – Ёлкины, которые видят Наших, но уже помимо нашего желания.
Танины мысли заскакали, как бешеные лошадки в чехарде! Ваши, Наши, Ёлкины-ясновидцы! Сколько всего свалилось на её бедную головушку! Столько всего спросить надо, узнать. А времени до прихода родителей осталось так мало.