Вот – Таня ему отвечает, что это всё вышеперечисленное, конечно хорошо, но у неё есть и свои требования к Ахромееву. Чаю, пусть ей в два раза больше нормы выдают, а так же ремонт в вагоне не мешало бы сделать. Дырки в полу, неудобно же перед Другими.
Вот – Ахромеев ей в ответ хитро смеётся и говорит. Что одиннадцатый вагон, на самом деле, очень красивый и роскошный изнутри. Он даже чем-то похож на пульмановский вагон, в таких ещё в царской России аристократов возили. Те же зеркала, бронза, ковры, красное дерево и обивка из малинового бархата. Только начинка в нём современная, электрический титан, кондиционер и, даже маленький холодильничек имеется. И, отвечая на её ошарашенный взгляд, пояснил. Это уже он сам Ахромеев придумал, для пущего запугивания Тани, для её первой поездки, вагон таким пугалом нарядить. Но теперь то, он понимает, что погорячился и попросил у Тани извинения. Конечно, радостная Татьяна извинила его, в обмен на адресок Ваниного дедушки в Калиновке.
Вот – Ахромеев и Таня, счастливые и довольные тем, что, наконец-то, смогли поговорить друг с другом начистоту, выходят из штабного вагона и вместе попадают в тёплые объятия Ёлкинской родни. Таня машет над головой заветной ложечкой и, те из них, кто в теме, радостно поздравляют Таню.
Вот – Ёлкины с многочисленными Таниными покупками идут через двор к себе домой и, уже сестра Ира, одетая в бусы из рулонов туалетной бумаги, ловит на себе по-прежнему завистливые взгляды соседей.
Вот – Таня, с замиранием сердца, преподносит любимой сестрёнке, купленные специально для неё маленькие чёрные лосины. Радость от обретения первых лосин переполняет Иринку, и она даже уходит спать, не снимая обновы.
Вот – они все сидят, как заговорщики, в крохотной Ёлкинской кухне, и слушают Танин рассказ о первом рейсе. Гордый папа уговаривает испуганную маму не тревожиться за Таню и предстоящие ей путешествия с Другими, а порадоваться вместе за то, что Таня унаследовала дар Ёлкиных и, Бог даст, передаст по наследству его своим с Ваней деткам, если они людьми окажутся. Про детей и Ивана – целиком и полностью папина фантазия. Таня ничего такого никому из них не говорила. Но они же, как-никак, двадцать лет её знают. Догадались сами, по глазам, сияющим от влюблённости, и по щекам, алеющим при каждом её упоминании об Иване.
Вот – Таня пишет письмо Ване (да сама первая, как Татьяна Ларина, и что?). Но в любви своей, конечно не признаётся, а так, намекает, слегка, что тоже очень ждёт от него весточки в ответ. Иннокентию, опять же горячий привет от Тани. И отправляет письмецо в Калиновку на улицу Тепличную, дедушке Степану Ивановичу Иванову (для Ивана Ивановича Иванова внука его). Кстати, Ахромеев проговорился, что дедушка у Вани – тот самый дядя Стёпа из стихотворения. Только поэт фамилию ему поменял, чтоб не узнал его никто. А так, всё верно про него в стихах написано: великан, во флоте служил и в милиции, герой, в общем. А сам Иван недавно отслужил в армии, и теперь, правда, уже заочно, будет продолжать учиться в институте на строительном факультете и работать прорабом в СМУ, которые, и институт и СМУ, к неописуемой радости Татьяны, находятся тоже в нашем городе.
Вот – и все прекрасные воспоминания из Танюшиного калейдоскопа.
Глава 14
Неделя отдыха дома после первого Таниного рейса промчалась, как одно мгновение. Завтра утром снова в дорогу! Танино сердечко колотится, стучит. Говоря начистоту, это снова её первый рейс. Первый рейс в качестве Хозяйки вагона для Других. Да и свой одиннадцатый вагон она еще не видела в его настоящем обличье. И, положа руку на сердце, Вагонный Гавриил, так же не показался ей. То есть, она не полноправная Хозяйка в вагоне, пока.
Единственное, что радовало сейчас Таню, это то, что Ахромеев оказался совершенно прав в своём предположении, что Танин дар окончательно прорежется в полной мере через неделю. Именно так оно всё и случилось.
Поняла она это вчера вечером, когда выходила из своего подъезда, купить разных припасов в рейс, и, столкнулась нос к носу с их домовым. Он-то не знал, что у Тани тоже дар видеть Других появился, спокойно шёл по делам своим, нёс в коробке потраву от комаров, чёрными полчищами осадивших их несчастный дом.
Таня, до этого никогда воочию домовых не видевшая, повела себя неадекватно. Попросту начала дёргаться, хватаясь за сердце от испуга, и, конечно же, выбила коробку из рук Кузьмича.