Таня про себя искренне порадовалась, что у неё появилась поклонница, к тому же, ещё и цитирующая её высказывания, правда на свой лад. К тому же, ей показалось, что у Баси некоторые подробности из жизни Других ей будет гораздо легче выведать, чем от иных, более взрослых Вагонных, которые любят говорить загадками и напускать на себя важный и многозначительный вид на ровном месте.
– Уважаемые и дорогие моему сердцу, Вагонные Гавриил и Бася! Как же я рада, что с вами познакомилась, задружилась. – Таня прижала руки к груди, пытаясь унять скачущее от волнения сердечко. – Быть Хозяйкой, конечно лестно и почётно. Но один, в вагоне не воин. Знайте, от меня вам всегда помощь будет, в беде я вас никогда не брошу. Вот такое моё Слово. Слово Хозяйки.
В маленьком купе повисла тишина. Потрясённые до глубины души Вагонные молчали. Слово Хозяйки среди других – заклинание очень сильное и ценное. Они совсем не ожидали, что Таня захочет вот так, после пяти минут знакомства, повязать себя на Слово с ними. Гаврила и Бася слезли с полки и церемонно поклонились Тане.
– Ты нас на Слово уважила, Хозяйка. – Молвил за обоих Гавриил. – По обычаю, и мы должны тебе тем же ответить. Мы с тобой теперь и в огонь и воду. Такое моё Слово. Слово Вагонного.
– Слово Вагонной. – Подтвердила Барбара. – Было видно, что для неё это впервые, кончик её носа побелел от переживаний, голосок дрожал, как велосипедный звонок.
Да уж! Таня и сама от себя не ожидала, что устроит такое братание на Слово с ними. Но, опять она ощутила тот самый энергетический толчок от своего вагона. Что надо именно так сделать, именно так сказать. Что она делает сейчас что-то очень важное для себя, что обязательно поможет ей в будущем.
Глава 18
А в одиннадцатом вагоне, тем временем, жизнь шла своим чередом. Утолив голод, который всенепременно возникает у любого, кто только касается задом вагонной полки, Другие пассажиры приступили ко второй обязательной фазе путешествия – праздности и безделью.
Все, кроме чертей, разумеется.
Таня, после задушевного разговора с Вагонными, и не менее душевного Гаврюшиного чая с травками, сидела разморённая в своём купе, мечтая о скорой встрече с любимым своим Ваней.
Из прекрасного далёка её безжалостно вырвал цокот копыт по коридору. Стайка чертей топала к её чертогам.
Надо сказать, что черти, если их видит обычный человек, ничем на бесов не похожи. Обычные, ничем не примечательные личности. Единственное, что все черти по своему телосложению (скорее, теловычитанию) весьма субтильные. Тощенькие ручки и ножки, приделанные к их хиленьким туловкам, создавали ощущение невероятной вёрткости и юркости этих неприятных на вид субъектов.
Одежда всегда болталась на чертях мешком. Пиджаки топорщились, а мотня на штанах обязательно отвисала до колен, а как ей не висеть – длинный чёртов хвост надо же куда-то девать. Несмотря на толстую подошву ботинок, цокот копытец был слышен любому, кто прислушается. Поэтому черти всегда набивали подковки на свою обувь – пусть все думают, что это они звенят. Чтобы скрыть крохотные рожки на голове, бесы носили нарочито длинную растрёпанную шевелюру. Будто они – свободные художники. Глазки на их узеньких личиках беспрерывно бегали в поисках как бы стащить чего-нибудь, что плохо лежит.
Все черти в поездах промышляли карточным шулерством. Обыгрывали наивных пассажиров, обирали до нитки, иногда подворовывали по мелочи. Среди проводников их называли просто – 36 форма. Потому что в карточной колоде 36 карт.
Есть негласный обычай, который не мы завели и не нам его прекращать, но испокон века, там, где есть лохи, всегда есть жулики, которые подходят к любому проводнику в любом поезде, показывают колоду карт, говорят – 36 форма и беспрепятственно попадают в вагон. Что тут говорить, черти!
Черти, которые ехали в Танином вагоне, побоялись откровенно грубить Ахромееву, у Вагонных с провинившимися чертями всегда разговор короткий – за копытца и в окно, поэтому они купили билеты на всех шестерых и оккупировали самое последнее купе, возле туалета, и обнаружили веник возле своих мест.
А Таня, ещё в предыдущем, рейсе очень невзлюбила чертей, попытавшихся, проходя через её вагон, упереть чью-то, оставленную без присмотра сумку. Она продемонстрировала им тогда фонарь, и доходчиво объяснила, что если они сумку не поставят туда, откуда взяли, она этим самым тяжеленным фонарём отходит по их наглым рылам. И присовокупила ещё кое-что, по поводу их чёртова естества. Кража не состоялась, а черти уплелись в соседний вагон и там всё-таки утащили чемодан.
Так что, хоть эти черти были, хоть и с билетами и, на вид законопослушными, но Таня бдительности не теряла и держала ухо востро.