— Ага, а пацан все лето в городе пылью дышит!
— Вот и купила бы ему путевку сама, раз такая сердобольная! — бросила Ольга.
— А мне тоже деньги не лишние! Мне еще надо свою одинокую старость обеспечить! — ухмыльнулась Ксения.
— Ты поел? — рявкнула на Антона Ольга. — Сколько можно рассусоливать?!
Она рывком принялась собирать со стола тарелки.
— Ты мне посуду не бей, не тобой куплена! — не удержалась Ксения.
— А, пошла ты!
— Сама пошла!
Антон тихо выскользнул из-за стола и под шумок направился к двери.
— Мам, я на улицу…
— Да, хорошо, — рассеянно отозвалась Ольга. — Я сейчас тоже с тобой.
— А ты куда? — поинтересовалась Ксения.
— К тетке Тамаре. Мне скоро уже идти состав принимать, надо же Корешка пристроить.
Мать взяла из пачки сигарету и закурила.
— Не ходи, — буркнула она. — Я с Антоном останусь.
— Спасибо, уважила… — согнулась в дурашливом поклоне Ольга. — Мы уж как-нибудь сами обойдемся. А то еще и мальчишке нервы истреплешь.
— Не истреплю, — возразила Ксения. — Мы с Антоном всегда мирно живем. Правда, маленький?
— Ну! — кивком подтвердил он.
Ольга вздохнула и устало посмотрела на сына — Ты хочешь остаться с бабушкой, Корешок? — Можно! — крикнул он и скрылся за дверью — И прекрати звать сына собачьей кличкой! — повысила голос Ксения. — У него имя есть.
— Его и во дворе так зовут, — оправдывалась Ольга. — От фамилии. Коренев, значит. Корешок.
Ольга Коренева не могла усидеть на месте. Сколько она себя помнила, всегда ее тянуло куда-то, хотелось уехать из маленького провинциального городка, где все друг друга знают, как облупленных, посмотреть мир, да и себя показать. Таких, как она. в народе называют «перекати поле», сорняк, колючий куст, не имеющий корней, который ветер гонит куда глаза глядят. И фамилия ее, Коренева, словно в насмешку, подчеркивала эту ее неприкаянность.
С детства Оля росла в интернате. Мать Ксения работала проводницей, растила ее одна и только изредка брала домой на каникулы, подкапливая отгулы. После интерната она вернулась домой, но тут же затосковала от провинциальной однообразности и отправилась на Север, на строительство нефтепровода. Ей говорили, что там платят просто сказочные бабки.
На деле все оказалось проще: холодный барак, тяжелая работа от зари до зари, а получка почти целиком уходила на спиртное и дорогущие фрукты, без которых выросшая на юге Ольга не могла. Никакой романтики севера она не почувствовала, и через полгода ей стало скучно и там, но в это время у нее как раз закрутился роман с Геркой, в результате которого в положенный срок на свет появился ее Корешок.
Корешок и стал причиной того, что Ольге пришлось вернуться к матери. А куда с грудным ребенком в холодном бараке? Да и Герка, когда пузико у Ольги округлилось, как-то сразу к ней охладел и рванул дальше по просторам нашей Родины.
Ольга хорошо помнила, как появилась на родном пороге с Антошкой на руках, подергала запертую дверь и пошла к соседке тетке Тамаре.
— А Ксения в рейсе, — всплеснула руками та. — А разве ты ее предупреждала, что приедешь, Олечка?
— Я телеграмму давала, — Ольга проглотила комок обиды. — Еще три дня назад.
— Ой! — замахала руками тетка Тамара. — А Ксения уже две недели с оборота катается!
— А когда обратно? — Ольга судорожно прикидывала в уме, хватит ли у нее денег на гостиницу.
— В отдел кадров зайду завтра и узнаю, — зацепилась тетка Тамара. — А ты раздевайся, располагайся пока у меня. Это кто у тебя, сынок или дочка?
— Сын. Антон.
Тетка Тамара быстро раскрыла ватное одеяло, распеленала младенца и умильно причмокнула губами:
— Ох, какой лапусенька! Какой хорошенький! На Ксеню похож!
— На меня он похож, — обиделась Ольга.
— Да нет же! Губки бабкины, и носик тоже. Вылитый! — заключила соседка.
Ольга не могла понять, почему ее так покоробило, что ребенок похож на бабку. Она привыкла всем говорить, что сынок ее копия, потому что Геркиного в нем не было ничего. Даже обидно… Так бы хоть на сына смотрела и его вспоминала… А может, и к лучшему, что не похож. С глаз долой — из сердца вон.
Ксения явилась из поездки через неделю. Усталая, хмурая. Глянула мельком на Ольгу, словно вчера расстались, и уставилась на Антошку.
— А это еще кто? Откуда подарок?
— От верблюда, — буркнула Ольга.
Тетка Тамара смекнула, что назревает семейный скандал, и благоразумно вышла на кухню.