— И бригадир это не зафиксировала? — уточнил следователь.
— Понятное дело, нет, — кивнула Ольга.
— И много у вас таких незарегистрированных подмен бывает? — уцепился за информацию следователь. Ольга пожала плечами:
— Когда как. Это же от личных нужд зависит… Каждый крутится сам… Иногда мы даже бригадирше и не сообщаем… Какая ей разница, кто едет, лишь бы порядок был, так?
— Не так, — строго ответил он. — Из-за этих ваших подмен столько потом мороки может выйти.
— Какой мороки? — «удивилась» Ольга.
— А вы не думали, что в случае аварии будет невозможно идентифицировать погибших? — вступил в беседу второй, молодой, с тяжелым взглядом. — Или что кто-то может совершить преступление и обеспечить себе таким образом алиби?
— Ой, ну что вы! — вздохнула Ольга. — Зачем же сразу о самом страшном? Мы сколько лет ездим, и, тьфу-тьфу, ни одного крушения…
— Ваше счастье, — коротко заметил молодой.
Он перегнулся ко второму помощнику и велел тому что-то записать. Ольга подумала, что правильно подкинула им мысль о заменах, теперь им придется проверять всех не только по графику, но и лично… Да включить сюда тех, кто сделал по одному рейсу вместо плановых… да на всех поездах их направления… Это же сколько работы! Легче иголку найти в стоге сена…
Нет, конечно, возможно, кто-то и видел в Тоннельной джип с бородачами… и кто-то мог видеть «Газель» на Каланчевке… Но не обязательно этот кто-то будет из их бригады. На соседних путях ведь тоже поезда стояли.
Да, точно! Кто-то заметил «Газель». Иначе откуда бы следаки взяли двадцатое число? Не с потолка же! Ольга им точно ничего не говорила.
А следователь цепко глянул на нее, опять задержал глаза где-то в районе Ольгиной переносицы и спросил:
— А что вы делали двадцатого числа?
— В Москве? — уточнила Ольга. — Сейчас… дайте вспомнить…
И тут ее осенило: баба Таня! Как кстати!
— Я понимаю, что у вас все дни похожи один на другой, — начал следователь, но Ольга перебила его.
— Вот как раз двадцатое я и запомнила! У Тани Коваленко был день рождения. Она нас с Лидкой в кабак пригласила. Так что мы на Каланчевке-то и не были… Мы сразу, как приехали, пошли на Рижский…
— Втроем? — уточнил молодой.
— Нет, — ответила Ольга. — Баба Таня пошла памперсы внучке купить, а мы с Лидкой в магазин за подарком. Не с пустыми же руками являться… Сами понимаете…
— И встретились в ресторане?
Ольга кивнула.
— Во сколько?
— Да через часок где-то… Я на часы не смотрела. Пришли, смотрим, баба Таня уже там, ну и сели…
— И во сколько вы вернулись на Каланчевку?
— А мы не вернулись! — фыркнула Ольга. — Засиделись мы… Приходим, а поезд тю-тю… Ну и пришлось бегом на Курский бежать. Еле к отправлению успели.
Она позволила себе улыбнуться сконфуженно, надеясь на ответные понимающие улыбки. Но липа у всех троих остались непроницаемыми.
— А случайно синюю «Газель» вы не видели?
— Нет, — пожала плечами Ольга. — Да здесь машины вообще не ходят, только раздаточные к ресторану…
— Спасибо, — сухо сказал следователь. — Если что-то вспомните, непременно свяжитесь с нами.
Он черкнул на бумажке номер телефона и протянул Ольге. Она не глядя сунула его в карман и поднялась.
— Обязательно. Только… вряд ли смогу быть вам полезной…
Лидку спрашивали почему-то ужасно долго. Ольга в тамбуре успела выкурить полпачки сигарет. Наконец Лидка ввалилась в тамбур вся красная как рак и тоже потянула из пачки сигарету.
— Ты ж не куришь, — удивилась Ольга.
— Закуришь тут! Упарили!
Лидка торопливо затянулась, вдохнула дым слишком поспешно и закашлялась надрывно.
— Ну, — нетерпеливо сказала Ольга.
— Погоди, дай дух перевести… — Лидка вытерла выступившие на глазах слезы и опять сделала затяжку. — Ну, ты меня подставила, подруга… Мы ж Таньке подарок не покупали…
— Не покупали, — кивнула Ольга.
— А они как ко мне пристали. Давай выспрашивать, в какой магазин мы с тобой ходили да что купили… У меня все мысли в голове спутались. Я не соображу, что говорить надо… лепечу что-то… Жуть!
— И что ты сказала?