Скорый поезд, остановившись перед красным глазком семафора, пропускал встречный. Оба машиниста всегда на несколько минут притормаживали, поравнявшись друг с другом, давая возможность обеим бригадам обменяться новостями.
— Петя! — надрывно закричала в темноту Вера Васильевна. — Петрович!
— Здесь я! Вера! — слабо выкрикнул в ответ ее старик.
Он стоял на открытой площадке встречного поезда, но его вагон остановился чуть наискось, и ветер относил в сторону слова.
— Я борща наварила! На плите оставила! — крикнула Вера Васильевна. — Ты сразу поешь с утра!
— А чего не в холодильнике?
— Горячий был!
— Понял! — отозвался муж. — А кролей кормила?
— Кормила! Ты сегодня Васеньку из сада возьми, а то сватья заберет! — обеспокоилась Вера Васильевна.
— Заберу! Я ему машинку купил! — похвастался муж. — Ты картошку не бери, Вера! Я в Брюховецкой взял два мешка!
— Я рыбки привезу! — крикнула она. — Ты, Петь, за квартиру не забудь заплатить, а то пеня уже тикает!
— А ты чего ж?!
— Не успела! Я ж с оборота!
Поезд дернулся и плавно тронулся с места, постепенно набирая ход. Тронулся и встречный. Застучали колеса, увеличивая расстояние между ними, развозя в разные стороны Веру Васильевну и ее старика.
Она еще какое-то время старательно вглядывалась в темноту, потом вздохнула, плотнее запахнула на груди платок, опустила площадку тамбура и закрыла дверь.
— И так всю жизнь, — сказала она Ольге.
— Знаю. У нас с матерью так же, — ответила Ольга. — Иногда только дома случайно столкнемся — и опять разбежались.
— А мы с Петей так специально и подгадываем, чтоб дома по очереди быть, — объяснила Вера Васильевна. — То с дочками кто-то оставался, а теперь кроликов на свою голову завели. Такая напасть! Жрут и жрут. Зато через месяц дед мой забьет всех, кроме матки, продадим на рынке, Анютке, младшенькой, дубленку справим. А то она жалуется, что у них в университете все девочки модно одеваются.
Она зевнула и пошла в проводницкую.
— Ты, Оль, чайку со мной попьешь?
— Нет, спасибо, — отказалась Ольга. — Лучше подремлю пока.
— И я подремлю, — решила Вера Васильевна.
Проснулась Ольга от того, что не было слышно привычного стука колес. Вагон не покачивался на ходу, а замер на месте. Она отодвинула занавеску и выглянула в окно. Поезд стоял в чистом поле, и на всем обозримом пространстве не было видно ни огонька.
Ольга вышла в коридор и посмотрела в противоположное окошко. С той стороны на соседнем пути замер товарняк с цистернами. Длинный, тяжело груженный состав тянулся далеко, так что ни конца, ни начала его не было видно — терялись в темноте.
Ольга потянулась с хрустом и решила немного размять ноги. Достала сигарету, вышла в тамбур и открыла дверь. Она не успела еще поднять площадку, чтобы спуститься вниз, как вдруг услышала неподалеку мужские голоса.
Резкая, гортанная речь, несмотря на то что мужчины переговаривались тихо, далеко разносилась в ночной тишине.
Ольга насторожилась. Совпадение? Или остановка поезда не случайна, и мужчины явились по ее душу? После того, что случилось с Никитой, она уже была готова ко всему.
Зря успокоилась, зря послушалась Лидку…
Совсем рядом громко захрустел под тяжелыми шагами гравий. По насыпи метнулся луч фонарика.
Ольга как можно тише притворила дверь и замерла сбоку, стараясь слиться со стенкой тамбура.
Бородатый мужчина в надвинутой на лицо кепке внимательно осмотрел сцепку между цистернами товарняка, посветил себе фонариком и пошел обратно.
Она видела его лицо смутно, едва угадывая в темноте, всего несколько мгновений, но и их оказалось достаточно, чтобы узнать… Это тот самый, что грузил в их вагон вместе с Никитой сумки со страшным грузом. Ей хватило бы и доли секунды, чтобы наверняка опознать его из тысячи…
Она метнулась в вагон, рванула дверь в служебку и принялась трясти спящую подругу.
— Лидка, проснись! Вставай быстрее!
— Что? — подскочила та, ничего не соображая со сна.
— Собирайся, — Ольга лихорадочно бросала в сумку вещи. — Надо когти рвать.
Она быстро скинула с себя форму, натянула джинсы, накинула куртку.
— Ты чего, белены объелась? — обалдела Лидка.
— Давай одевайся, — Ольга сняла с крючка и бросила ей плащ. — Уходим.
— Куда? — Лидка потерла глаза и широко зевнула.
— Ты не понимаешь? — Ольга осторожно выглянула наружу из-за оконной занавески. — Они нас нашли.