— Да просто они не хотят, чтоб паника поднялась, — разумно решили ее соседки по палате, всесторонне обсудив, сколько можно ездить народу по ушам.
— дурашливо пропела Оксана.
Ольга помнила, что и в их классе было полное смешение народов, только они по-детски упрощали трудные имена, и девочку Аракси звали Лялей, а мальчика Алимамеда просто Аликом.
В ее родном городе испокон веков все нации жили рядом и успели перемешаться между собой. И чеченцы, и кабардинцы, и ингуши, и осетины, и терские казаки, и грузины, и армяне, и греки, и русские. Из этого смешения кровей получались странные детки, которые говорили по-русски, готовили по-грузински, а обрезание им делали по исламскому обычаю. А бывало, что младенца несли крестить сначала в церковь, а потом вызывали муллу…
Теперь же она с подозрением вглядывалась в каждое нерусское лицо, и черные волосы и смуглая кожа уже заставляли ее относиться к их владельцу с предубеждением.
А в больнице «скорой помощи», да еще в их травматологическом отделении, настоящих москвичей было мало. В основном сюда попадали приезжие или те, кто полулегально работал на рынках. Лечь в больницу они могли, только вызвав «скорую», иначе без полиса их никто дальше дежурной не пустил бы.
Черноглазая Зухра торговала на Выхино зеленью, Оксана — на Черкизовском обувью, из москвичек залежалась только бабушка Петелина, она была одинокая, никто к ней не приходил, а остальных родственники через пару дней, оправившись от шока, переводили в больницу получше.
Веселая Оксана забавляла Ольгу рассказами о том, как легко можно обдурить родную железную дорогу. Ольга думала, что все хитрости сама знает наперечет, ан нет, народ изворачивался и придумывал все новые и новые.
Вот Оксанка живет в Харькове, у нее там дочка в школу ходит. Так неужели она станет платить триста рублей туда да триста обратно, чтоб навестить ребенка в отгулы? Нет… Оксана смекнула, что триста — это от Москвы до Харькова, потому что «заграница». А до российского Белгорода на том же поезде всего сто. А Белгород от Харькова знаете как далеко? Жуть! Целых два часа на электричке… Оксанка и выходит в Белгороде, проделывая за двадцатку остаток пути в пригородном поезде. И так каждую поездку почти четыреста рублей экономит.
А соседка по палате Наташка четко рассчитала, что ей до родной Костромы платить двести рублей невыгодно. Она просится без билета в вагон, называет ближнюю станцию и дает проводнице двадцатку. Потом переходит в следующий вагон и просится уже до Ярославля, а потом в следующем от Ярославля до Костромы. Причем хитрая Наташка выбирает ночной скорый поезд, чтобы контролеры не ходили. Пути скорому всего шесть часов, в каждом вагоне Наташка проводила часа по два, никому не мешает, сидит тихо в коридоре на откидном стульчике.
А богомольную Алену проводники вообще бесплатно по России возят. Она странная, не от мира сего. Ездит по монастырям, то там немного поживет, то сям. А то пешком ходила, пока какие-то свои грехи не замолила.
Ольга слушала их рассказы и диву давалась. Они с Лидкой такие уж хитрые были, такие ушлые, а пассажиры все равно хитрее.
Но большую часть времени она не слушала болтовню товарок по несчастью, а думала. И будущее начинало казаться ей безрадостным.
Машину, которая сбила ее, конечно, не нашли. Немногочисленные свидетели не запомнили номера, а сидевший за рулем ублюдок, вместо того чтобы остановиться, нажал на газ. Раньше Ольга считала это происшествие нелепой случайностью. Ну, вывернул из-за угла какой-то псих, мало ли пьяных по улицам гоняет. А сейчас она задумалась, а может, это не просто так? Может, этот тип караулил именно ее?
Хотя кому она нужна настолько, чтоб ехать за ней в столицу, рыскать там по улицам в поисках ее и сбивать, рискуя быть задержанным?
Никому… только разве что судьбе…
Это она, судьба — судья, видящая внутренним оком сквозь плотную повязку на глазах Фемида. Это от нее невозможно скрыться, это она взвешивает на своих весах Ольгин невольный грех, а в другой руке держит карающий меч. И ждет только одной ей ведомого сигнала, чтоб опустить его на Ольгину голову.
Теперь знаки судьбы она видела во всем, карающие, предупреждающие знаки… Словно невидимая рука возмездия следовала за ней, отнимая по очереди все то, что она, сама того не желая, отняла у других…
Она уже лишилась любимого, как и многие из тех, кто жил в несчастных домах. Теперь у нее отняли деньги ради которых она взялась провезти тот страшный груз. А вместе с деньгами она лишилась возможности купить себе квартиру… Все правильно, ведь те люди тоже лишились дома…