— Ты здесь отдохнуть решил?
— Нет, Игорь Алексеевич, мне…
— Скакалка, десять минут. Пошел!
Разумеется, я выдохся гораздо раньше. Благодаря чему навлек на себя еще больший гнев учителя.
— Ты зачем сюда ходишь? Для галочки?
— Нет.
— Тогда спарринг. Карим, выбей-ка из него лишнюю дурь.
Поединок с лучшим бойцом школы имел чрезвычайно мало смысла — Карим занимался смешанными единоборствами с самого детства, являлся призером нескольких региональных соревнований и я на его фоне выглядел обычной грушей для битья. Но включать заднюю передачу, отказываться от схватки или сдаваться раньше времени было нельзя.
— Готов.
— Давай, Макс, — донесся из-за спины чей-то ободряющий возглас. — Главное, за ногами следи!
— Начали!
Все закончилось очень быстро. Хорошо понимая, с кем имеет дело, Карим рванулся вперед, я попытался встретить его коленом, но опоздал, пропустил захват и был опрокинут на спину. В следующую секунду голова загудела от тяжелого удара, перед глазами вспыхнули крохотные огоньки…
— Брейк, — послышался резкий голос тренера. — Хватит!
— Вставай, брат, — ловко вскочив на ноги, бородатый здоровяк добродушно улыбнулся и протянул мне руку: — Не сердись на Алексеича, он хорошему учит. Просто долго надо. У тебя хорошо получается.
— Да уж…
— Ты здесь не для того, чтобы дохлой амебой ползать вокруг штанги, — вмешался в наш задушевный разговор наставник. — Ты здесь для того, чтобы стать мужчиной и обрести величие. Поэтому…
— Стойте, стойте! Тренер, что вы только что сказали?
— Я сказал, что ты пришел сюда не для того, чтобы беременной амебой ползать вокруг штанги. Ты пришел, чтобы стать нормальным мужиком, который может защитить себя и близких. Если это не так, выметайся прямо сейчас.
— А дословно? Про величие?
— Какое еще величие? Карим, ты ему не слишком сильно по башке настучал?
— Совсем аккуратно, тренер.
— Надеюсь. Так, парень, иди-ка ты на тренажеры. Если начнет тошнить — говори сразу же, не строй из себя героя.
— Понял.
Когда тренировка закончилась и я снова оказался на улице, вокруг успели сгуститься длинные вечерние тени. Впрочем, их наличие никак не мешало столичным обитателям радоваться жизни — из расположенного неподалеку парка доносилась музыка и веселый детский смех, устроившийся посреди тротуара торговец демонстрировал растрепанному мужику букет полевых цветов, рядом с ними увлеченно грыз мороженное толстый мальчишка…
Чувствуя, что пока не готов к возвращению в общежитие, я перешел дорогу, свернул на идущую параллельно парку аллею, а затем принялся гулять по ней взад-вперед, думая о непонятно откуда взявшихся слуховых галлюцинациях. То, что это были именно галлюцинации, не вызывало сомнений — вряд ли моя преподавательница, тренер и диктор новостного канала стали бы использовать одни и те же фразы. А вот из-за чего они вообще появились у меня в голове, вызывало определенные вопросы.
— Переутомление, — рассеянно пробормотал я, изучая крупный цветок редкой в наших краях сакуры. — Или реально мозги отбили?
Мимо прошел полицейский, смеривший меня долгим оценивающим взглядом, но воздержавшийся от каких-либо комментариев. Аллея в очередной раз опустела.
— Хочу ли я обрести величие… идиотский вопрос. Ну да, хочу. И что?
Звуки города неожиданно отдалились, превратившись в тихий шелест, быстро меркнущий где-то на краю сознания. Мир подернулся неопрятной серой пеленой, в которой начали растворяться привычные контуры и формы. Возникло чувство падения, полета сквозь бесконечность… а затем все неожиданно и резко оборвалось.
— Какого черта…
Я стоял посреди огромного темного зала. Справа и слева возвышались гладкие ребристые колонны, уходящие к далекому потолку и теряющиеся там в непроглядном сумраке. Впереди маячили исполинские статуи каких-то неизвестных мне деятелей. У стен виднелись аккуратные круглые жаровни — наполненные горящими углями и разбрасывавшие во все стороны блики неверного трепещущего света.
Вокруг меня стояли одетые в непонятную одежду люди. Целая толпа людей.
— Тарха нос лотар? — поинтересовался щеголявший меховой безрукавкой громила, внимательно рассматривая мой собственный наряд. — Тарха никта шанхан эс?
— Не понимаю, — я рефлекторно отодвинулся в сторону и наткнулся на худощавую пожилую женщину в строгом черном платье. — Извините.