— Неурядицы, — передразнил полковник. — А что вообще можно было ожидать, если неконтролируемо свозить сюда ваш сброд!
— Послушайте, — не выдержал, наконец, Вильямс. — Я понимаю ваше недовольство. Но вы получили приказ содействовать нам. Так содействуйте! Кто из нас опытный офицер, в конце концов?
— Я лишь предоставляю вам расположение, — холодно отозвался Стоун. — И не нанимался нянькой к вашим ублюдкам.
За следующие двадцать минут ругани полковника Игнат понял, что произошло. Поначалу Терра свозила сюда завербованных сверхов малыми партиями, и все шло хорошо. Прибывших успевали «построить» и привить дисциплину. Но в какой-то момент все пошло не так.
Как только Терра начала готовиться к операции в Японии, количество новобранцев резко увеличилось, и процесс стал лавинообразным. Мало того, в рекруты Терры, видимо, гребли уже всех, кого могли, ведь сроки поджимали.
По мере увеличения своего числа, рекруты начали наглеть. Изо дня в день дисциплина ухудшалась. Дальше хуже: среди сверхов сформировалось свое сообщество, как это обычно происходит в преступных кругах. И несчастный полковник, оставленный главным над этим сбродом, уже отчаялся установить хоть какую-то дисциплину в расположении.
«Ожидаемо, — подумал Игнат, вспомнив тех ершистых рекрутов, одного из которых пришлось урезонить собственноручно. — Дерьма набрали, вот оно и развонялось».
Прекратив на время перепалку, Вильямс обернулся к задумавшемуся Игнату и сказал:
— Честно говоря, мы надеялись, что ваше прибытие поможет с этой проблемой. Нам дали понять, что ваша мощь… это нечто особенное.
Игнат нахмурился, глядя в кристально чистые, наивные глаза «пиджака». Тот явно переигрывал, спихивая проблемы сначала на полковника, а теперь и на него.
С одной стороны, Игнат действительно мог показать этой швали, где раки зимуют — делов-то при такой разнице в уровнях. А с другой — надо ли ему это?
Размышляя над ситуацией, хаосит прошелся по кабинету и глянул в окно. То как раз выходило в сторону корпусов, где размещались рекруты Терры. Даже отсюда хаосит увидел сброд и шатание. Сверхи занимались всем, чем пожелают, и выпивка там была далеко не самым худшим нарушением дисциплины.
— Они объединились в настоящие банды, — признался подошедший Стоун. — И больше не подчиняются приказам. Как это разгребать с моими ограниченными силами, я не представляю.
— А есть какие-то главари или боссы? — спросил Игнат, наблюдая, как два придурка стреляют навыками по бутылкам, попутно портя стену корпуса.
Он не очень разбирался в подобных неформальных сообществах. Можно было лишь предположить, что как и в бандитских, там жесткая иерархия.
Полковник подтвердил его предположение. Из-за того, что сверхов свозили из разных стран, единства среди них не было. Они разбились на свои группы, которыми руководили, как правило, наиболее сильные. Друг с другом они не воевали, но держались настороженно.
«Ну, по крайней мере, у них нет единства, и на слаженную атаку они не способны, — подумал Кедров. — Варианты есть, возможно, даже вполне выполнимые».
— Так вы поможете в организации рекрутов? — с надеждой обратился к нему Вильям.
— Может и помогу, — усмехнулся Игнат, внимательно посмотрел на «пиджака» и добавил: — Если сойдемся в цене.
Глава 4
В армейском кубрике было тесно. Из-за малого размера помещения и накуренности здесь стояла нестерпимая духота. Запах немытых тел также добавлял своей «атмосферы».
Впрочем, едва ли это кому-то мешало. Четверо крепких мужчин сидело за столом, находясь в самом разгаре покерной схватки. Горка сигар свидетельствовала, что ставки серьезные, как никогда.
— Вскрываемся, — произнес крупный поляк, когда напряжение достигло апогея. — Карты на стол, сосунки.
Он перевернул свои карты и с превосходством глянул на остальных.
— Пошел ты, пшек, — ответил другой мужчина с немецким гортанным акцентом.
В раздражении он швырнул карты на стол. Не нужно было заглядывать в них, чтобы понять: партия для него проиграна.
С веселым ворчанием Поляк потянулся к горке ароматных сигар, желая забрать куш себе, но не тут-то было.
— А ну, не спеши, — остановил его еще один мужчина, чье лицо украшала мутация в виде щетины, как у кабана. Из-за нее он и прозвище носил такое же — Кабан.
Мутант выложил карты, и улыбку Поляка как ветром сдуло. Стоящие на кону сигары перекочевали в руки нового владельца.