С тех пор прошло две недели, которые сверхи приходили в себя. За это время все кардинально изменилось. Исчезли фанатики, пользовавшиеся заемной силой Абалима, рассыпалась на части лишенная верхушки система управления войсками Аль’та. Это сразу изменило расклад на всех фронтах. Но и это было не все.
Гибель бога нанесла миру смертельную рану, сместив чашу весов на сторону человечества. Рядом с червоточинами и в местах самых тяжелых битв в небе появились аномалии, похожие на трещины. Повсеместно гибла флора и фауна. Даже сами альтийцы, кажется, стали больными и слабыми.
Что-то нарушилось в структуре мира, и повсюду все чаще стали случаться катаклизмы — цунами, взрывы вулканов, торнадо. Земная твердь там и тут раскалывалась, порой разрывая города синекожих надвое. Некогда цветущий Аль’т стал похож на преддверие ада.
Перемены ощутили все. Среди командования альтийцев случился разлад. Именно в этот момент Терра разыграла фигуру захваченного Эсфирия. Его даже не понадобилось «давить» ментально. Едва ознакомившись с тем, что происходит в его родном мире, Мудрейший по доброй воле призвал соотечественников сдаться — просто чтобы сохранить их жизни.
Записи с его призывами постоянно транслировались среди мирного населения. Это вызвало раскол в обществе. Аборигены, насмотревшиеся на ужасы войны и аномалии, разрывающие их мир, поторопились сдаться, чтобы сохранить жизнь себе и своим детям. Альтийцы каким-то шестым чувством ощущали скорую гибель мира и будто морально сломались.
Изнеженные жители столицы и всех прилегающих территорий особенно сильно проявили этот эффект. С момента битвы при портале здесь не произошло ни одного сражения или стычки. Альтийцы шли нескончаемым потоком со всей округи, готовые отдать свою жизнь в руки победителей.
Но так было не со всеми. Те, кто обладал большой силой, напротив, поклялись умереть в бою за остатки родного мира. Их группы, потеряв централизованное управление, были даже опаснее торнадо и землетрясений, которые повсюду стали случаться после гибели Абалима. Эти отщепенцы передвигались хаотично и нападали неожиданно — там, где видели возможность победить. Порой они убивали даже своих — за предательство, и чтобы Земле не досталась их рабочая сила.
Сейчас Игнат стоял недалеко от центра столицы. Город превратили в сборный пункт, куда стекались беженцы. Отсюда аборигенов переправляли через червоточину на Землю. Там им обещали кров над головой, простую пищу и какую-никакую одежду. Казалось бы, простые блага, ценность которых альтийцы осознали особенно остро за эти дни лишений.
— Привет, — повернулась к Игнату Рафаль, ощутив его приближение. — И тебе привет, четвероногий симпатяга.
Она присела, чтобы потрепать Бамбика, увязавшегося за хозяином.
— Всесильный Холод! — усмехнулся стоящий рядом Штейгер. — А мы тут видим, что ты занят. Решили подстраховать. Наблюдаем за синекожими.
Он показал на вереницу бредущих альтийцев.
Несмотря на вполне дружеские разговоры, Игнат ощутил, как изменилось отношение сверхов к нему. Особенно тех, кто участвовал в битве за портал.
— И вам привет, — кивнул он. — Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — бледно улыбнулась Рафаль. — Голова еще побаливает, но нам ли жаловаться?
— Это да, — посерьезнел Штейгер, впрочем, ненадолго. — Жду не дождусь, как залезу в какую-нибудь заварушку!
Битва изменила не только отношение к Игнату, но вообще все. Придя в себя, сверхи осознали, что получили неимоверное количество энергии для развития. Игнат, как пребывавший ближе всех к эпицентру, получил больше всех.
Этот момент также стал причиной для смены отношения к нему. Он обещал всем присутствующим в битве кардинально высокий скачок в развитии. И это обещание было выполнено. Сейчас не приходилось сомневаться, что если Кедров предложит новую одиссею, на приключения подпишутся все без исключения.
— О, еще один босс идет, — Штейгер показал рукой за спину Игнату.
Игнат не стал оглядываться: он и так как уже ощутил приближение Хаммера. Чуть позади него шла Катран. Американец что-то недовольно высказывал своей собеседнице.
— Кураторы жалуются, что вы не отчитываетесь о потраченной энергии, — цедил Хаммер. — Еще и задерживаете обещанные результаты исследований.
Однако та, кажется, не особо его слушала. При взгляде на Катран Игнату показалось, что она получает удовольствие от царящей вокруг разрухи и угнетения. Даже её глаза мерцали алым светом ярче обычного. В ответ на претензии Хаммера она лишь фыркнула.