— Вот так дела! — поразился я. — Это же девушка! Рейза, но это девушка!
— Да-да, Аарон, я тоже знатно удивилась. Жаль, что лицо ни на одной из камер не видно. Криминалисты постараются вытащить из записи все возможное, но надежды опознать хоть каким-то образом мало.
— Поставьте изображение еще раз, пожалуйста.
Кое-что помимо крайней степени удивления меня все же зацепило. Я еще раз внимательно просмотрел короткую иллюзию.
— Вот, — указал на зацепивший меня момент, — смотрите, она оглядывается и задерживается взглядом на чем-то.
— Да нет, — возразила комиссар, — она просто смотрит, не видит ли ее кто-то.
— И это тоже, — согласно кивнул, — но при этом она слишком долго задерживает взгляд на чем-то, это заметно по замедлившемуся шагу и остановившемуся повороту головы. Посмотрите, сейчас она словно что-то или кого-то увидела, убедилась, и теперь продолжит делать то, что делала.
— Хм, — Рейза прокрутила запись еще несколько раз, замедлив иллюзию, затем в нормальной скорости. — Знаешь, может быть, — она еще раз внимательно просмотрела выделенную часть. — Нужно посмотреть другие ракурсы, может там кто-то стоит в отдалении и наблюдает за ней.
Когда удивление немного схлынуло, я призадумался, а с чего, собственно, мы решили, что это один убийца? Почему это не может быть группа? Или почему я даже в мыслях не допускал, что это может быть женщина?
— Девушка, — задумчиво пробормотал, пока Рейза направляла запросы криминалистам для работы с кристаллами, — действительно, почему сразу решили, что это мужчина?
— Потому что это мужчина, — не отрываясь, ответила комиссар.
Я уставился на ее затылок, ожидая пояснения. Потому что теперь я легко уже мог представить любого в роли мужчины.
Женщина закончила работу с информационным листом, выключила его и повернулась ко мне.
— Мужской почерк, — просто пояснила комиссар, но, видя, что я все еще жду объяснений, продолжила, — здесь явная педантичная последовательность, скрупулезность в мелких деталях — это черты мужских преступлений. Женщины более эмоциональны, порывисты, чаще допускают ошибки. Тут работают очень тщательно, если это не сообщники, то должен быть мужчина.
— Вот именно, — вмешался в ее разъяснения, потому что теперь некоторые вещи мне стали казаться куда более логичными, — меня все удивляло, почему трупы выглядят спящими. Так может женщина не хочет лишних мучений? Может это ее черты в преступлениях? Они подгадывают момент, когда люди засыпают и совершают пиковое действие ритуала.
— Они?
— Да, теперь мне кажется, что несколько преступников, это наиболее вероятный сценарий. Мужчина и женщина.
— Он готовит, она выбирает жертвы, — согласно кивнула комиссар, обдумывая мою версию. — Очень даже может быть.
— И это куда лучше укладывается в энергетические объемы. Это колоссальное количество энергии, которую нужно пропустить через себя или с помощью подручных средств. Сам ритуал очень сложен. И для одного это практически невыполнимо, но вот если их будет несколько, то успех будет куда более вероятен.
— Что ж, это вполне рабочая теория. Что еще вы выяснили?
— Знаете, комиссар, мне нужно все еще раз проверить, прежде, чем я смогу вам сказать, что именно делает или делают преступники. Завтра к вечеру у меня возможно будет рабочая теория.
Ферт посверлила меня взглядом, а он у нее был тяжелым, но я не сказал Лиа, и пока не собирался говорить ей.
— Лучше бы тебе иметь хоть какую-то рабочую версию, потому что завтра или послезавтра возможно у нас опять будет несколько трупов, если брать в расчет твою теорию с циклами.
— Что по допросам?
— Да ничего, — сокрушенно ответила женщина, — пустая трата времени, теперь я это четко понимаю. Завтра посажу на них кого-нибудь из детективов, а сама займусь более тщательным изучением жертв. Должно же быть у них хоть что-то общее, они должны где-то пересекаться. Не могут же преступники просто тыкать пальцем в толпу.
— Как знать, — пожал плечами, внутренне полностью согласный с Ферт, — нам трудно понять их мышление, ведь мы не знаем мотивы.
Хоть я так и сказал, но уже примерно представлял, для чего все это затеялось. Пусть я не знал точно, но такое масштабное действие должно быть очень сильно мотивировано, а что может быть более сильным мотивом, чем жизнь? Своя, или может быть очень близкого человека. Так что кто-то из наших преступников либо смертельно болен, либо еще по какой-то причине умирает.
Мы обсудили с Ферт последнее преступление, она рассказала некоторые нюансы, о которых не упомянула Лиа, а также показала отчеты криминалистов и записи с кристаллов с места. Собственно ничего нового, все также чисто и спокойно внутри простенькой квартирки. Такой же ритуальный набор на этот раз на чердаке, видимо потому что жертва жила на предпоследнем. Сам же погибший обычный с виду мужчина, ничего примечательного, среднего роста, приятная внешность, немного печальные глаза.