-Это гусеница туманной бабочки. Очень богата белком. Некоторые люди даже разводят их как деликатес. Они ценятся за сладковатый мясной вкус, -назидательно, как настоящий учитель просветил он ребенка, еще и пальцем потыкал в эту мерзость, стряхивая песчинки с аморфного продолговатого тела.
Гретта была в восторге, я же поставила у себя в голове галочку, очень тщательно проверять предложенную в монастыре еду, не переживу если случайно съем такое.
-А что-нибудь покрупнее тут водится? -не унимался этот ребенок.
-Ну, если госпожа Иванна постарается, то ничего крупнее нам не встретится, -погладил он девочку по растрепавшимся пшеничным косичкам, при этом очень выразительно смотря на меня.
Я в очередной раз устыдилась, что так небрежно отношусь к своим обязанностям, мы просто шли вперед, огибая незначительные препятствия и я особо не напрягала себя постоянными попытками почувствовать опасность. Когда для отчетности было решено полностью погрузиться в себя и представить будто просматриваю округу, тут же позорно споткнулась о камень и чуть не пропахала носом песок, на этом эксперименты решено было окончить, во избежание получения травм. Шли же мы раньше как-то без этого.
Вечер подкрался к нам незаметно, определить его без часов удалось только по медленно темнеющему вокруг нас туману. Скал или крупных камней вокруг нас не наблюдалось, поэтому пришлось устраиваться возле приглянувшихся останков древесного ствола, на скелете которого рос желтоватый мох. Отец Николай мой выбор явно не одобрил, предпочитая более укромное место для ночлега, но критиковать не решился. Я бы и сама рада забиться в какую-нибудь пещеру и замуровать вход до утра, но где ж ее найти в таком тумане.
То чего я больше всего боялась не случилось. Ночевать в темноте нам не пришлось. Священник достал из сумки пяток крупных плоских камней похожих на гальку и разложил в плотный кружок. Щелчок пальцами, и они начали тлеть изнутри словно угли. Я с интересом потянулась вперед, в момент, когда они раскалились до красна, над ними, вспыхнул небольшой костерок.
-Круто, - одобрительно кивнула, мужчина оказался куда более подготовлен к длительному, чем я думала вначале. Оказывается, такие камни годятся не только на то чтобы подогревать ванны.
-Мы такой каждый день зажигаем, - тут же похвасталась девочка, протягивая к огню свои маленькие ручки. На ее лице плясали блики отбрасывая причудливые тени, сейчас она казалась старше, чем с утра.
-И давно вы идете? -обижаться вечно я не умела и давно простив мужчину за то, что не рассказал заранее о ребенке, пришла в благодушное настроение.
-Почти месяц, -девочка тут же плюхнулась на расстеленное мною одеяло, под строгое замечание отца Николая, тут же вжала голову в плечи и заискивающе посмотрела на меня. Конечно я не стала ее прогонять и пристроилась рядом.
Мы посидели немного, я все отчетливее понимала, что ужинать тут кроме меня никто не собирается. Святой отец так вообще присел рядом с девочкой на голую землю и достав из сумки потрепанную книгу, явно религиозного содержания, начал читать ей в слух.
-Простите, а какую религию вы проповедуете?- услышав знакомые сроки решилась перебить его, еще и потому, что слушать это весь вечер стало бы настоящей мукой.
-Мы поклоняемся единой богине Всематери, -и в доказательство расстегнул ворот пальто доставая оттуда тонкий серебряный крестик на витом шнурке, позади него была дуга соединяющая левый и правый край.
Спорить с ним я не решилась, но что-то очень сильно проповеди их Всематери походили на слова нашего Всеотца.
Когда живот в очередной раз призывно заурчал, а последний раз такое со мной случалось классе в пятом, я не выдержала и полезла открывать все контейнеры разом. Мама расстаралась на славу. Тут были и котлетки и бутербродики и рис с подливкой. Мне даже не нужно было смотреть на ребенка, я просто протянула сразу вилку.
Однако Гретта хоть и пожирала голодными глазами эти яства, сначала вопросительно посмотрела на своего провожатого и дождавшись короткого кивка набросилась на еду. Сам святой отец есть отказался, объяснив это временем воздержания от еды.
-А где ты жила раньше Гретка? - прожевав первый бутерброд, возобновила я разговор, боясь вновь услышать жизнеописание местных святых.