— И что дальше?
— А то, товарищ лейтенант, что зажал их Иваныч посреди открытого места. Да так шесть часов и продержал, пока с заставы подмога не подошла. Ну, и мужики местные к тому времени подтянулись. Они стрелки знатные, белку в глаз бьют. Так что к подходу наших ребят бандюков всего четверо и осталось. С них всех потом после обыска чуть менее пуда золота взяли. Понятно теперь, почему они так к границе-то рвались?
— Сколько же их всего было?
— Осмнадцать человек да главарь ихний. Говорят, в драке пятерых стоил.
— И это что же, Иваныч их всех и положил?
— Неа… евонный только главарь да ещё шестеро. Не перепутать — его штуцер, как в башку попадёт — так она и вдребезги! Правда, ещё троих подранил, ну, уж этих-то мужики опосля дострелили. А так-то он им просто голову высунуть не давал, постреливал иногда, чтобы не рвались особо. Ну, кто слишком резвый был да шумный — тот в лобешник-то и схлопотал. Остальные и притихли, ждали, когда у Иваныча патроны кончатся.
— Не дождались, надо думать.
— Два патрона у него было, как наши подоспели. Он уже прикидывал, как бы половчее с бандюка убитого карабин снять, да вот не пришлось…
— Надо же! Интересное у него ружьё!
— Да, редкий ствол. Поди, денег немалых стоит.
— А взял он его где? Неужто купил?
— Контрабандисты кому-то несли… да не донесли, видать. Повздорили с ним, думаю, да только вышел им тот спор боком… Может, и иначе было, так про то никто не ведает. А патроны он сам заряжает, пули льёт, я видел.
— Непорядок это. Трофейное оружие сдавать положено.
— У него это ружьё уже лет десять. Да тут, ежели по этому поводу местных трясти начнём… у каждого таких ружей не одно и не два. Вот начальство и распорядилось шума не поднимать. И то дело — на охоту как мужикам ходить? А случись такая банда ещё разок? Из двустволок их пугать прикажете? Дома все и останутся, никто в тайгу не пойдёт — бодайтесь, ребята, сами. Нам же хуже будет.
Кожин промолчал.
К заставе они подъехали через час.
Сначала над верхушками деревьев появилась наблюдательная вышка. А уж потом лейтенант рассмотрел и всю заставу. Длинный дом — казарма пограничников. Домик поменьше, надо думать — штаб. Ещё несколько строений в сторонке — жильё для комсостава, где-то там и его будущее обиталище. Перепутать с чем-нибудь конюшню было нереально.
Вот и всё. Здесь Кожину теперь предстояло жить и работать. Не самое шикарное место. Зато — он тут главный начальник! И не только здесь! На всей окружающей территории — тоже. Приятно осознавать…
Видимо, глазастый часовой на вышке рассмотрел среди прибывших нового человека. И сообразил, кто это такой.
Ибо к тому времени, как отряд въехал на территорию заставы, весь личный состав уже был выстроен для встречи нового командира.
Приняв рапорт от черноусого сержанта и поздоровавшись с бойцами, лейтенант распустил строй и отправился в штаб — хотелось посмотреть на место своей будущей работы. Но, увы — помещение удивило спартанской простотой, и, огорченный этим фактом, Кожин вышел во двор. Присев на лавочку, он достал коробку с папиросами. Постучав мундштуком о крышку, прикурил.
Звук шагов — он резко повернул голову влево. А рука сама собою снова дернулась к оружию.
— Ой! — смущённо потупилась молоденькая девчушка, выскочившая из-за угла штаба. — Извините! Я вам мешать не хотела…
— Ну, что вы! — незаметно отодвинув руку от револьверной кобуры, в свою очередь смутился лейтенант. — Ищете кого-нибудь?
— Да… дядя тут должен быть…
— Машка! Вот надеру тебе хвоста… — пробасил вышедший откуда-то старшина. — Дома подождать не могла?
— Так уж когда вы приехали-то, дядь Петь, а в дом всё не идешь!
— Служба! Понимать надо! — назидательно поднял вверх палец Храмов. — Вы извините, товарищ лейтенант, это племяшка моя. Родителей не осталось, вот она со мною и живёт.
— Что вы, товарищ старшина, всё в порядке, — успокаивающе поднял раскрытые ладони Кожин. — Я и не знал, что у нас тут такие красавицы обитают!
Девушка зарделась — это было видно даже в сумерках.
— Красавицы… — пробормотал польщенный старшина. — Пигалица она, а не красавица… Да привез я тебе краски, привёз — не стой над душой!