Эмма вздохнула.
— Я ведь приняла ее, так?
Рейчел кивнула и опустила глаза на свою кофейную чашку.
— Верно. Извини.
Эмма подхватила в руки пакет с лепешками.
— Повеселись на свидании.
Она выскочила за дверь до того, как ее мама успела что-нибудь сказать, и направилась прямо через зеленый участок газона между ее домом и студией Кэша — маленькой стальной постройкой рядом с его домом, значительно выигрывающим в размере. От непрерывного потока музыки типа рока у меня дергались глаза, и болела голова от вибраций металлических стен. Дверь с треском отворилась, и резкий запах красок вырвался наружу. Она покачала головой и отнесла маленький бумажный мешок тыквенных лепешек внутрь, а затем ушла, не сказав ни слова. Он не заметил ее. Так было всегда, когда он занимался любовью с холстом и кисточкой.
— Это… — Истон возник рядом со мной, окутанный облаком дыма. — Это самое скучное из всего, чем я занимался.
Я вздохнул.
— Ты серьезно занимаешься этим дни напролет? — спросил он. — Вот так вот ходишь за ней?
— Да, — я взобрался в изношенный Джип Рэнглер Эммы и уселся на крошечное нераздельное сиденье за ней.
Он плюхнулся рядом со мной и ухмыльнулся.
— Ну, скажи мне, что ты, по крайней мере, подглядываешь за ней в душе?
— Мне казалось, я попросил тебя перестать ходить везде за мной. — Эмма сделала радио погромче так, что мне пришлось повысить голос. — Определенно кому-то требуется лифт в Ад.
— Нет, — Истон положил ноги на пассажирское сиденье перед ним. — У меня перерыв.
— Да я счастливчик, — я закатил глаза. — Надолго?
Он пожал плечами, изучая серый фетровый потолок.
— Я занимался этим в течение двух лет, так что да. Столько, сколько понадобится, чтобы ты образумился.
— Прекрасно, — я уставился в окно на машины, проезжающие мимо нас, позади которых сосны расплывались в ярко-зеленое пятно. Большой грузовик с эмблемой Летней Персиковой Фермы заглох рядом с нами на светофоре, а затем снова резко подался вперед, забирая частичку меня с собой. Я почти что чувствовал дрожание грузовика под своими бедрами. Чувствовал сладко-горький аромат, издаваемый партией спелых персиков и разносимый легким ветром. Когда я закрыл глаза, то смог даже увидеть Попа. Свежую фланелевую рубашку в воскресное утро. Белые морщинки от смеха в уголках его глаз. Доказательство, что он, несомненно, улыбался. Он всегда ненавидел, что солнце вот так выдавало его, как будто делая его слишком мягким.
— Привееееет. Земля вызывает Финна! — Истон пощелкал пальцами перед моим лицом.
Я смахнул воспоминание, а затем засунул его обратно в ящик, удивляясь как оно, черт побери, стало первым из всех.
Истон кивнул на пустое переднее сиденье, затем на Эмму, с трудом продирающуюся через парковку, заполненную детьми. Светлые брызги дождя облепили окна так, что было трудно увидеть ее, в то время как она исчезла словно иголка в стоге сена учеников средней школы.
— Не хочу тебя волновать, но… — он колебался. — Я видел рыжеволосую голову в толпе детей. Я знаю, что прошло довольно много времени, когда я в последний раз видел Мэв…
Я вскочил и проскользнул сквозь закрытую дверь, а следом за мной и Истон. Холодный метал обжигал внутри, оставляя резкий металлический вкус на моем языке. Как только я оказался на воздухе, я почувствовал это. Почувствовал ее.
Черт побери, но я ни коем образом не позволю Мэв снова проскочить мимо меня. Не после того, когда она подобралась так близко этим утром.
— Это могла быть и не она, Финн, — продолжил Истон. — Возможно, это был всего лишь ребенок с рыжими волосами. Откуда мне знать?
Моя кожа покалывала. Мои внутренности горели.
— Это она.
Раскат грома зазвучал в небе. До инцидента с зеркалом прошло две недели с тех пор, как Мэв в последний раз ходила вокруг Эммы, вынюхивая, но я никогда прекращал охранять. И в этот раз не собирался делать исключений. Я втиснулся в толпу учеников, как раз когда моя коса начала холодно обжигать на бедре. Зов прошел сквозь меня, взрываясь как лед. Я скрючился и схватился за бок.
— Перестань с этим бороться, — призвал Истон позади. — Я могу последить за ней, если хочешь.
— Не могу, — выдавил я, чувствуя, как частички и осколки меня ускользают словно пыль, которую унесло порывом ветра. Я смутно услышал, как прозвенел школьный звонок. Хорошо. Даже если это означало, что тени доберутся до другой души раньше меня, я не мог сейчас оставить Эмму. Я должен был удостовериться, что она зайдет внутрь перед тем, как я займусь этой жатвой.