Бальтазар удержал Истона за ворот и толкнул его в кресло рядом со мной. Истон сжал челюсти.
— Вы оба не хотели бы мне кое о чем рассказать?
Я попытался поймать взгляд Истона, но он отвернулся.
— Нет, — наконец сказал я.
Бальтазар щелкнул пальцами, и боль обожгла мои внутренности. Я застонал, сжимая подлокотники своего кресла. Истон проворчал и поднял подбородок.
— Ты коснулся ее? — он сердито посмотрел на меня. — Я не идиот, Финн. Я почувствовал, как ты материализовался, и я знаю, что ты следовал за ней.
Я прикусил безжизненную плоть внутри моей щеки. Проклятье… как много он уже знал? Когда я не ответил, Бальтазар выругался себе под нос.
— Семнадцать лет наказания недостаточно, чтобы заставить тебя понять причину? — спросил он. — Я ежедневно делаю тебе напоминания. Что еще я должен сделать?
— Это была случайность.
Электричество вытекло из моих конечностей, и я ослаблено осел в кресле. Бальтазар отвернулся, сжимая переносицу.
— Заставь меня понять, — сказал он. — Заставь меня понять, потому что если тебе не удастся, я буду вынужден наказать тебя. Ты понимаешь, что это будет означать?
Я мог бы солгать, но он бы понял. Было лучше рассказать правду на этот раз. Бальтазар издал нетерпеливый гортанный звук.
— Она умрет, если я оставлю ее одну, — сказал я. — Мэв знает, что я чувствую к ней. Она просто продолжит крутиться вокруг Эммы до тех пор, пока в один из таких дней, «случайности», которые она подстраивает, не убьют ее. Я не могу позволить этому случиться. Я не понимаю, как вы можете позволить этому случиться.
— Проблема с Мэв существует лишь по твоей вине и больше ничьей. Ты ведь знаешь, что у меня нет власти над потерянными душами или над теми, кто перешагнул границу в Землю Теней. Ты заклеймил судьбу Эммы в тот момент, когда ты толкнул Элисон в тот канал.
Мое тело вздрогнуло от воспоминаний.
Я скользнул пальцами по дрожащим плечам Элисон. Все были растеряны. Даже Бальтазар обратил свое внимание на последнюю душу в линии. Это должно было случиться сейчас. Моя грудь ныла и болела от того, что я собирался сделать.
— Пожалуйста, прости меня, красавица.
Я в отчаянии поднял на него глаза.
— Так мне просто наблюдать, как это произойдет?
Бездонные глаза Бальтазара изучающе посмотрели на меня.
— Я не ожидаю, что ты будешь наблюдать. Я могу перевести тебя. Но это все, что я могу предложить тебе.
Я закрыл глаза и потер ладонями лицо.
— Нет. Я могу держаться от нее на расстоянии.
— Можешь? — Он поднял бровь.
Я отнял руки и уставился на землю. Нет. Но я мог быть более осторожным.
— Да. Только не отсылайте меня.
Бальтазар долго изучал меня.
— Она больше не девушка из Межграничья. Девушка, с которой ты проник в тени. Девушка, ради которой ты делал все назло мне и всем остальным в Межграничье, чтобы спасти ее, — он смотрел на меня до тех пор, пока я не был вынужден посмотреть ему в глаза. — Она больше не Элисон.
— Я знаю, — мне пришлось выдавить из себя эти слова.
— Я скажу это лишь один раз, — Бальтазар перевел взгляд на тень вдали, которая скручивалась и двигалась словно живое существо. Она выглядела как ива, подхваченная штормом, но нельзя было рассказать. — В моей группе будет порядок. Если ты опять решишь нарушить его, то будут последствия. Я уверен, что Истон мог бы показать тебе, что может случиться, если я недостаточно ясно здесь выразился.
Плечи Истона напряглись под пальто.
Бальтазар наклонился, пока его леденящий шепот не достиг моего уха.
— Тебе нужно увидеть это, Финн?
Я покачал головой.
— Вы ясно выразились.
Бальтазар тяжело положил свою большую ладонь на мое плечо, сжимая до тех пор, пока я не превратился в дым, который трепыхался между его пальцами.
— Хорошо. В следующий раз предупреждения не будет. В следующий раз этот разговор состоится в Аду.
Мои легкие замерли в груди, пока я следил за тем, как он уходил. Его угрозы ранили меня, словно колесо, покрытое шипами, толкающее и покалывающее меня, сковывающее движения. Я посмотрел на Истона. Было не честно, что я втянул его в это. Я это понимал. Но это не означало, что я знал, что сказать.
Он подался вперед и обхватил стоящий перед ним металлический стул, внимательно смотря на пространство между его рук, нежели на меня.
— Теперь ты остановишься?
Я открыл рот, желая сказать ему да, но не смог вымолвить ни слова. Это не было так просто. Не тогда, когда это касалось Эммы.