Мама фыркнула и пробормотала что-то себе под нос, и мы с Паркером нахмурились. Я видела маму навеселе и раньше, но они никогда не была настолько груба. Паркер помог маме сесть на барный стул и положил свою руку ей на плечо, чтобы удержать ее от падения. Она прислонилась к его груди и уткнулась носом в его шею, глубоко дыша.
— Гм, — начала я, не совсем уверенная, что сказать. — Так или иначе, я собираюсь ложиться спать, таким образом, вы оба можете весело провести время. — Оставляя ингредиенты для печенья, я сбежала в свою комнату. Наблюдать за свиданиями мамы было одним. Видеть, как она запихивает свой язык какому-то парню в горло, было другим. Я даже не видела, как она делала это с папой. Не передо мной, так или иначе, слава Богу.
Я слышала в гостиной статику и шипение рации, сопровождаемые голосом. Несколько секунд спустя Паркер сказал что-то о необходимости уехать на работу. Я осела против двери в облегчении. По крайней мере, мне не придется слушать их забаву через стенку.
В безопасности в моей комнате, я заползла на кровать и зарылась носом в покрывало. Я вдохнула последний запах Финна, как будто могла удержать его во мне навсегда.
— Пожалуйста, возвращайся, — прошептала я в одеяло.
Мама открыла дверь в комнату, ленивая улыбка появилась на ее лице. Я отбросила воспоминания о Финне и села, зная, что мне, вероятно, придется выслушивать ее рассказ о Паркере. Ее руки соскользнули с дверной коробки, и она прислонилась к дверному проему, вздыхая.
— Я почти забыла, на что это похоже.
Я закатила глаза.
— Я действительно не хочу это слышать.
Она вошла и закрыла за собой дверь, затем прижалась к ней спиной.
— Знаешь, я почти отбросила мои планы относительно тебя, чтобы я могла уложить того мужчину в кровать. Он был восхитителен.
— Мама… — Я аккуратно соскользнула с кровати, мой живот скручивался в тугие узлы. Я хотела, чтобы она уже просто отключилась и прекратила вести себя как томящаяся от любви ученица колледжа. — Возможно, тебе лучше лечь спать. Пошли. Я помогу тебе.
Она откинула голову назад и рассмеялась, танцуя мимо меня.
— О, Эмма. Это будет веселее, чем я думала.
Она вращала какой-то инструмент в руке. Просто видеть, как она держит отвертку, уже было поводом для беспокойства. Мама плюс инструменты равнялось сломанные вещи, много-много сломанных вещей.
— Что ты делаешь?
К одному за другим она прижимала отвертку к винтам около замка на моем окне и откручивала их на половину, затем она давила на винты, чтобы согнуть их.
— Вот так. Не думаю, что окно будет открываться в ближайшее время.
Я изумленно уставилась на нее.
— Ты сошла с ума? Мама, если серьезно, думаю, ты слишком много выпила.
Мама лениво направилась обратно к двери и бросила отвертку через комнату.
— Это печальное, грустное оправдание для такой девушки как ты, — сказала она. — Ты должна благодарить меня за то, что я вывожу тебя из твоих страданий. Изнывать из-за мальчика, который не может быть рядом, не желать довериться никому, даже своему лучшему другу и маме. Действительно, я не могла спланировать это лучше, если бы попыталась. — Она зло посмотрела на меня. — Время, чтобы передать тело, Эмма.
Страх взорвался в моей груди, и я отшатнулась, поймав себя у края кровати. Мой зашитая нога врезалась в матрас. Ее глаза. Сегодня вечером они были цвета лесного ореха, зелеными с пятнами золота. Ни капли не похожие на голубые глаза цвета драгоценного камня, которые наблюдали, как я росла в течение прошлых семнадцати лет. Она сделала то, что Финн сделал с Кэшем. Мэв была там, и мама… О, мой Бог.
— Что ты с ней сделала?
— Какая удача, что твоя мама выбрала этот вечер из всех ночей, чтобы выпить! — Мэв рассмеялась. — Это было легко. Слишком просто на самом деле. Просто как шишка на голове в туалете ресторана. И тот факт, что твоя мама любит вино, безусловно, помог.
Она осмотрела мамины ногти.
— Прошу прощения, что утомляю. Действительно прошу. Я планировала избавиться от этого в театре, но возникли… технические трудности. — Она усмехнулась и опустила руку. — Вижу, ты не достаточно мертвая. Но я исправлю это сегодня вечером.
Мое дыхание застряло в горле, и я направилась к двери, но Мэв встала перед ней снова и покачала головой.
— Ты действительно веришь, что я отпущу тебя?
Я сжала руки в кулаки по бокам, пытаясь думать. Я не знала, что сделать. Куда пойти. Да, она была в теле… но это было тело моей мамы. Я не могла причинить боль своей маме. И она знала это.
Что-то толстое и теплое испортило воздух, и я зажала нос. Темный дым, просачивающийся под дверью, привлек мое внимание к полу.