Выбрать главу

В этот раз боль оказалась поистине невыносимой, она захлестнула меня с головой, смывая мысли, подавляя волю. Скуля, как побитая дворняга, я согнулся пополам, хватая ртом воздух. По моим щекам стекали ручейки горячего пота… или это были слезы? В ушах нарастал гул, стало трудно дышать, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Сознание начало угасать, но сильный рывок, сопровождаемый хлесткой пощечиной, привел меня в чувство.

Миг просветления был недолгим. Подождав, пока я выпрямлюсь и взгляну на него, мастер гадливо ухмыльнулся и вывихнул мне второй локоть. Я закричал что есть силы, срывая голос и пытаясь хоть так выплеснуть жгучую боль, терзавшую тело. В штанах сделалось горячо и мокро, но мне было уже все равно. Я не смог пройти испытание. Я — полное ничтожество! Сил не осталось, пропала гордость, воля разбилась на тысячи осколков, и лишь одно желание заполонило все мое естество. Я хотел, чтобы все это закончилось. И всемилостивая Мать ответила на мольбы, послав забвение моему измученному разуму…

Краткий миг абсолютной тьмы — и я снова нахожусь в своем теле, пытаясь собраться с мыслями. Это что сейчас было? Дар решил поделиться воспоминаниями? Но почему без предупреждения и даже не прерывая разговора? Шифруется от Вики? Ор-ригинально. У меня нет слов… цензурных, понятное дело, чтобы выразить радость от получения такого «подарочка».

— …развивать с помощью специальных тренировок, — ворвался в мои уши голос Ушастика, закончившего очередную лекцию. — Теперь ты доволен?

Я поежился, все еще ощущая отголоски чужой боли. Да уж, принимать память Мурки было куда комфортнее. С подругой хоть и присутствовало полное погружение, но сознания я при этом не терял и мог попутно анализировать происходящее, а в случае с Ушастиком меня попросту выключило. Интересно, почему? Надо будет разобраться на досуге с механизмом передачи воспоминаний.

— Что с тобой? — заметив мое пришибленное состояние, поинтересовался эльф.

— Пытаюсь переварить твое объяснение. Чересчур… образно получилось, знаешь ли, — я тряхнул головой в тщетной попытке избавиться от врезавшейся в память ухмылки шрамолицего садиста и подытожил: — Ладно, будем считать, с причиной режима секретности разобрались, но один момент меня все же напрягает. Почему ты вообще не опустил проверку? Знаешь ведь, что я способен бегать даже с дыркой в груди, собственными глазами видел, как я выковыривал из тела арбалетные болты…

— Ник, ты сейчас чем слушал? — перебил меня Ушастик. — Я же упомянул, что в азарте схватки показатели увеличиваются в несколько раз и не могут быть приняты за основу. Практическими исследованиями доказано, что наиболее точно болевой порог можно определить только в одном случае — когда сознание испытуемого ослаблено и не способно на активное противодействие. В твоем случае это было достигнуто благодаря воздействию изменяющего зелья, а новобранцев, поступающих в Академию на обычный курс, перед проверкой-спаррингом поят специальным подавляющим волю настоем. Теперь понял?

— Понял, — недовольно буркнул я.

Как бы мне не хотелось этого признавать, но у действий Дара имелось обоснование. Общеизвестно, что у любого человека, независимо от пола, возраста или воспитания, в экстремальной ситуации, когда адреналин разве что из ушей не течет, болевые ощущения притупляются. С другой стороны, ожидание может их значительно усилить. Это — основы психологии, пренебрегать которыми не следует. И если бы я знал о предстоящей процедуре, то однозначно накрутил бы себя. Я же не мазохист и боли боюсь, как и все нормальные люди. А Ушастику был нужен предельно чистый результат, добыть который помогло «портяночное» зелье, к моменту операции практически полностью отключившее мои мозги.

Конечно, тут возникает неувязка с воспоминаниями Дара, которого перед началом работы со связками все же удосужились проинформировать о сути теста. Но с ним случай особый. У Совета наставников не было иного выхода, ведь Ушастик — маг, который даже под воздействием зелья мог «вжарить» так, что мало никому бы не показалось. Вот мастеру и пришлось приоткрыть завесу тайны подопечному, а потом, в процессе работы над связками, компенсировать утрату элемента неожиданности жестким психологическим прессингом. Так что, если разобраться, я еще должен благодарить Ушастика за проявленную деликатность… Хотя нет, обойдется! Меня он мог и не предупреждать, но остальным намекнуть был обязан. В общем, продолжаем разговор! На чем мы остановились? Ах, да — болевой порог.