Заниматься торговлей Торенский не перестал, просто оставил проверенные рынки, знакомых клиентов и перебрался поближе к Пограничью налаживать сбыт ценных ингредиентов с Проклятых земель. Работа была опасной, иногда не совсем законной. Приходилось иметь дело с мошенниками, ворами и пройдохами, но отец Тиши принял правила игры и за пару лет изучил их в совершенстве.
А потом с бывшими конкурентами Торенского, настойчиво выживавшими торговца из бизнеса, начали происходить очень несчастные случаи, заканчивающиеся летальным исходом. После десятого, когда семья одного богатея, дальнего родственника графа Вирского, полным составом отравилась солеными грибочками и скончалась в страшных муках, с Торенским провели беседу императорские дознаватели, но даже с амулетом правды ничего не добились. Почему? Так вопросы надо было задавать не торговцу, а его правой руке, милому созданию с ангельским личиком. Тише.
Все эти годы девушка старательно училась принципам ведения дел в Пограничье наравне с отцом, втайне лелея надежду когда-нибудь отомстить виновным в смерти матери. Пара лет потребовалось ей, чтобы собрать достаточную сумму и выйти на нужных людей. Она не пыталась провести свое расследование, не стремилась вычислить настоящего заказчика, а просто составила список подозреваемых и передала его вместе с золотом в Гильдию Мастеров. В результате за неполный месяц от рук наемников погибло более сорока человек. Среди них наверняка был и тот, кто отдал приказ на ликвидацию матери Тиши. Месть свершилась.
Много позже, когда шумиха улеглась, а дознаватели перестали заглядывать к торговцам на огонек, девушка рассказала все отцу. Тот был в шоке, обозвал ее монстром, ведь она ничуть не жалела о том, что сделала, а услышав встречные обвинения в мягкосердечности, и вовсе выставил Тишу за порог. Конечно, поостыв, Торенский нашел дочь и извинился, но прежнего доверия в семье уже не наблюдалось.
После этого в жизни дуэта наступила черная полоса. Сорвалось несколько сделок подряд, торговцы понесли большие убытки, их тщательно выстраиваемая репутация пошатнулась. Активы семейства стремительно таяли, а неприкосновенный запас уже пошел на уплату специфических услуг Гильдии мастеров. Тогда Торенский, даже не посоветовавшись с дочуркой, согласился на рискованное, сулившее невероятную прибыль дело. Речь шла о поставке крупной партии готовых зелий. Договор пришлось заключать, выставив залогом все имевшееся на тот момент имущество.
Но случилось нашествие тварей, цены на ингредиенты взлетели до небес, зельевары с досады рвали на себе волосы, а клиенты ждали оговоренного срока, довольно потирая ручки. Неустойка получилась огромной. Десятицу назад все, что принадлежало Торенским, забрали судебные приставы, а отца с дочерью и его деловым партнером, выступившим поручителем, продали в рабство. Несколько дней спустя те очутились на невольничьем рынке Страда, где и были выкуплены по дешевке служителями Ахета. Конец истории.
В библиотеке воцарилось тягостное молчание, которое нарушила моя супруга:
— И что ты планируешь дальше делать?
— Какие у рабыни могут быть планы? — невесело усмехнулась Тиша.
— Ты уже не рабыня, — возразил я.
— Но… — девушка коснулась цепочки серых рун на горле.
— Можешь не переживать, магии в твоем ошейнике нет, я это точно вижу. А саму метку с кожи свести несложно, ведь алихимию никто не отменял. Так что ты — свободный человек. Можешь делать все, что захочешь, и идти, куда пожелаешь.
В душе у Торенской вспыхнула радость, но быстро угасла, сменившись тоской. Опустив взгляд, девушка глухо произнесла:
— Мне некуда идти.
— Разве у тебя нет других родственников, кроме отца? — уточнила Вика.
— Близких нет, а с дальними после переезда мы потеряли всякую связь, — безразлично ответила Тиша. — Кроме того, у них есть свои семьи, и приживалка, не имеющая даже медяка за душой, им точно не нужна.
— А муж у тебя есть? Или хотя бы жених? — не сдавалась орчанка. — Может, хорошие знакомые на Пограничье, к которым ты можешь обратиться за помощью?
— Супругом я обзавестись не успела. А все «хорошие знакомые» десятицу назад специально выкроили время, чтобы прийти и полюбоваться на то, как дежурные маги ставят нам рабские ошейники.