— Ты совсем загоняла ребенка. Она же завтра не встанет.
— В первый раз всегда тяжело, — прохладно отозвалась любимая, окатывая меня волнами раздражения. — Но дальше будет легче, уж я-то знаю!
Со двора донесся тихий плеск воды. Похоже, рыжая поленилась идти к ручью.
— Как оценишь уровень ее подготовки? — невозмутимо поинтересовался я, ловко срезая шкурку с корнеплода.
— Средний, — после небольшой паузы ответила Вика. — Для южан, понятное дело, а не для людей. Ее выносливости можно позавидовать, скорость реакции удивительна. Жаль, силы маловато, но ты же видел ее тело — кожа да кости! Буду откармливать и тренировать. А через десятицу-другую попробую дать в руки саблю.
Продолжения не последовало.
— Ясненько, — протянул я и взял следующую картофелину.
На кухне воцарилось молчание. Судя по выражению лица супруги, она ожидала, что я начну оправдываться и извиняться. Но этот вариант я всерьез не рассматривал. Оправдываются виноватые, а я за собой вины не ощущал. Зато знал не понаслышке, что никакими извинениями женскую ревность не погасить. И если под рукой нет железобетонных аргументов, молчание — лучший друг мужчины. А у меня их не наблюдалось, вот я и ждал, когда Вика сделает ход и озвучит свои претензии.
Ожидание не затянулось. Не прошло и пяти минут, как орчанка потеряла терпение. Уставившись на меня с прищуром опытного следователя, она задала стандартный провокационный вопрос, с которого начинается подавляющее большинство семейных ссор:
— Ник, ты ничего не хочешь мне сказать?
Поглядев на супругу, я преспокойно ответил:
— Хочу. На нож так сильно не дави. У тебя же пол картошки в очистки уходит!
Такого Вика явно не ожидала. Выронив картофелину, она вытаращилась на меня, словно решала — не ослышалась ли. Я ощущал, как стремительно меняются ее эмоции. Удивление, обида, раздражение и на закуску гнев. Орчанка покраснела, отшвырнула ножик и уже открыла рот, чтобы произнести проникновенную речь, но я опередил супругу:
— Тихо!
Услышав в моем голосе лязг металла, Вика вздрогнула, от неожиданности клацнув зубками. Не давая ей опомниться, я так же жестко приказал:
— Сделай выдох! Вот так, а теперь снова вдохни… Глубже! И опять выдох… Вот молодец! Давай еще разок, для верности. Вдох… Выдох… Моя ты умничка!
С каждым новым приказом тон моего голоса смягчался, а последнее слово я произнес нежно и ласково. Причем выражение моего лица все это время оставалось спокойным и невозмутимым — за этим я следил особо, в надежде, что удивление Вики, вызванное таким контрастом, притушит гнев. Так и получилось. Убедившись, что орчанка оправилась от всплеска эмоций и снова себя контролирует, я отложил ножик и тихо, едва не мурлыча произнес:
— А теперь, родная, рассказывай, что тебя беспокоит. Без истерик, четко, внятно и по существу. Я слушаю.
Похоже, мое поведение загнало супругу в тупик. Вика долго не могла собраться с мыслями, а в ее чувствах появилось нечто очень похожее на смущение, что меня порадовало.
— Хорошо, пусть будет по-твоему! — решительно заявила орчанка. — Ник, я крайне недовольна поведением Мурки. Я знаю, какие чувства ты к ней испытываешь. Не скажу, что меня радует тот факт, что внимание законного супруга мне на равных приходится делить с кошкой, однако с этим я еще могу смириться. Но то, что твоя подруга устроила сегодня, переходит всякие границы. Ник, не подумай превратно, я не против ваших отношений, но прошу, определись, наконец, кого из нас ты желаешь видеть в своей постели!
Что? Это оборот речи такой, или Вика действительно думает… М-да…
— Так, любимая, давай проясним ситуацию, после чего раз и навсегда закроем эту тему. У меня много недостатков, но зоофилия в их число не входит. И вовсе не потому, что я считаю это извращение своим достоинством. Нас с Муркой связывают исключительно платонические отношения, так что у тебя нет повода для ревности. Или тебя оскорбил сам факт, что кошка осмелилась улечься на нашу кровать? Тогда напомню: она — не глупое домашнее животное, а взрослая здравомыслящая женщина. Пусть с хвостом и шерстью. И как любая женщина она умеет ценить комфорт и уют. Переживаешь по поводу грязи на простынях? Напрасно! Как ни крути, а их все равно стирать придется, ведь мы с тобой тоже далеко не стерильны. Или я ошибаюсь, и тебя возмутил наш невинный поцелуй? Так я вчера аналогичным образом чмокнул Лисенка. На нее тоже будешь обижаться?