Как? Почему? Морально я был готов к чему угодно, но только не к этому. Где логика, я вас спрашиваю? Час назад мне чудом удалось предотвратить полноценную истерику, а сейчас складывается впечатление, будто данный эпизод мне привиделся в кошмарном сне. Я стараюсь, но не могу разглядеть в чувствах Вики ни капли ревности. Куда она исчезла? Откуда появилась? Думаю, ответов на эти вопросы я никогда не узнаю. Они скрыты в глубинах женского разума, который тщательно оберегает свои секреты. И в который, будучи в здравом уме, я никогда больше не полезу!
Глава 6. Новые эксперименты
Обед удался. Наш с Викой суп получился постным, но недостаток калорий желающие с лихвой возместили жареным мясом, которое с зеленым салатом из каких-то одуванчиков, по-быстрому приготовленным Ушастиком, пошло за милую душу. Несмотря на недавний котелок каши, я охотно поддержал компанию. О Лисенке и говорить нечего — уплетала за обе щеки. Причем пока мы занимались готовкой, умаявшаяся рыжая дрыхла без задних ног в своей комнате, но едва из печки потянуло ароматами жаркого, как по волшебству материализовалась на кухне.
Мяса оказалось много и за один присест мы все не осилили. Хотя Лисенок честно пыталась — лопала так, что за ушами трещало. Поначалу мы умилялись ее аппетиту, затем стали беспокоиться — не подавится ли? После начали волноваться — как бы не лопнула, ну а под конец едва удерживались от смеха. Картина была достойна кисти Айвазовского: Лисенок, с трудом переводя дух, смотрит на недоеденные кусочки в своей тарелке, а в глазах — вселенская тоска. Как у хомячка, который понял, что семечек еще много, а места за щеками уже нет.
Когда все наелись, я выцыганил у Дара глиняный горшок с крышкой, который он еще не успел оприходовать под свои опыты, сгрузил в него оставшееся сырое мясо и поставил в печку тушиться. Обожравшаяся рыжая таки добила свою порцию жаркого, тяжело отдуваясь, поблагодарила нас за угощение и поплелась досыпать. Вика поглядела на дремавших котят и тоже вознамерилась часок покемарить, скинув неблагодарное дело уборки на нас с Ушастиком. Сладко зевнув во всю ширь своей пасти, Мурка заявила, что всеми лапами поддерживает ее идею, и последовала за орчанкой. Жаль! У меня как раз мелькнула мысль привлечь большую кошку к работе.
Оставшись вдвоем, мы с Ушастиком навели на кухне относительный порядок. Перемыли тарелки, выкинули объедки, вымели мусор, спрятали овощи в подпол и почистили бадейку. Наполнили ее и бочку во дворе водой из колодца и на этом успокоились. Братишка снова взялся за макраме, а я отправился к себе. Пусть спать мне и не хотелось, но покажите мне человека, который по доброй воле откажется полежать-побездельничать на диванчике после сытного обеда!
В комнате меня поджидал сюрприз — мое место было занято Муркой. И судя по пушистой лапе, покоившейся на груди орчанки, явно с одобрения Вики. Поглядев на мирно дремлющую парочку представительниц слабого (по мнению недалеких землян) пола, я почесал в затылке, мысленно помянул незлым тихим словом странную женскую логику и вернулся на кухню. Там проверил готовность мяса да призадумался — чем бы заняться? К несчастью, сосредоточенные на переваривании пищи мозги отказались генерировать сколь-нибудь интересную идею. Тогда я подсел к Дару.
Первым делом мне удалось выяснить, что с магическим душем ничего не получится. В теории Ушастик знал, как можно сделать простейший водяной маго-насос, но у нас не было ни инструментов, ни материалов, чтобы изготовить рабочие детали. А задумка сварганить самый обычный душ после пары десятков ходок к колодцу уже не казалась такой привлекательной. В общем, я решил — если Вике захочется, сделаю, а если нет — ручей недалеко, можно и прогуляться.
Второе, что я узнал — Дар не умеет одновременно болтать и создавать амулеты. После моего невинного вопроса о ментальных техниках Ушастик настойчиво попросил не мешать ему работать. Признав, что Цезарь из братишки неважный, я отстал от него, а вскоре нашел себе занятие по душе. Выбрав поленце поувесистее, достал кинжал и принялся вырезать черпак. Как показала жизнь, вещь, очень нужную в хозяйстве. Лезвие входило в сухое дерево, как в сливочное масло, стружки и щепки летели во все стороны. Чувствуя себя Папой Карло, я с улыбкой вспоминал свое детство и острый ножик в мозолистых руках деда, превращающий самую обычную ветку в свистульку, а кривой сучок в забавного человечка.