***
Они сидели у горящего камина, пили горячий чай и молча смотрели на пляшущие языки пламени. Пуля блаженно развалилась в ногах хозяйки и дремала. Ветла хоть и была еще слаба, но уже успела послать его к чёрту, когда он попытался покормить её с ложки собственноручно приготовленной кашей. "Умиротворение" - так определил это состояние Бэл, а Ветла наконец-то нарушила молчание:
- Ну что, все грехи и пороки в себе нашел?
- Не знаю насчет всех, но многие, - вздохнул он.
- В итоге, какой ты человек получаешься - плохой или хороший?
Бэл посмотрел на огонь и вздохнув ответил:
- Дрянной.
Девушка усмехнулась:
- Лихо ты себя из крайности в крайность переносишь. Давай разбираться. Служишь ты своей Родине честно. Друзей не предавал. Слабым помогал. От трудностей не бегал. По головам не шел. Над людьми не глумился. Так?
- Так. Да только с другой стороны вон как выходило: самых близких любовью обделил. За имиджем гонялся, за славой, признанием. Подвал тот, с девчонками, тоже иногда вспоминаю. Варя сказала, что восхищалась нашей стойкостью и мужеством, а ведь я тогда от этой находки бежать был готов без оглядки, но Славка остановил, сказав "будем хоронить". А я об этом даже не подумал, мысли такой не проскользнуло. Такое отвращение, омерзение накрыло меня от увиденного. Несколько раз тошнота подкатывала, утирался рукавом и удивленно смотрел на друга. Валдай казался мне высеченным из стали, ни один мускул на лице не дрогнул. Я же как будто ломал себя в этом чертовом подвале.
- Не себя ты ломал. А слабость свою. Суть не в том, что готов был сделать, а в том, что в итоге сделал. Ведь мог уйти, но остался помогать.
- Как это - уйти? Не мог я друга одного оставить! Вдруг бы эти шакалы вернулись!
- Вот! Видишь, тебе даже мысль такая претит. Так за что себя винишь -за чужое зло?
- Так зла и своего хватает.
- Незлых воинов не бывает! Но вы никогда не были такими, как те. Понимаешь разницу?
- Понимаю, - в душе проснулась теплая надежда, но он тут же осекся. - А Маринка? Ведь виноват я перед ней! Сильно виноват. Себя потешил, а она жизни лишилась. Глупо.
- Пути Господни неисповедимы. Она сделала в своей жизни то, что должно было.
- Ветла, а что это было там, в Зоне? Это ведь не Маринка?
- Нет, конечно. Это... Как объяснить... Наслышана была о таком, но встретила впервые. Беспочвенные стенания, грехи, уныние, да легкомысленное призывание смерти порождают вот такую энергетическую сущность, которая в итоге пожирает своего же хозяина и забирает его душу. После этого она становится свободна, и открывает охоту на души других людей, кто сам того не осознавая призывает ее к себе. Поэтому хочешь, черной сущностью назови, хочешь бесами или Тьмой.
Бэл, чуть помедлил и спросил то, что больше всего терзало его:
- Она могла тебя убить?
Ветла неосознанно провела рукой по месту, где была невидимая рана.
- Могла. И меня, и тебя. Ты был уже в её власти. Она находилась в шаге от долгожданного приза. Сущность не прощает вмешательства, а победить её сложно, почти невозможно, ведь в людях очень много всего намешано, в том числе и плохого, а это, считай, часть темноты. Самое удивительное, что какой бы сильной она не была, но Пулю победить не смогла. Наверное, из-за того, что собаки преданно и безоглядно любят людей.
- А как же Валдай, почему он Сущность не встретил? По поиску смерти мы с ним схожи были.
- Нет. Он силы преодолеть выпавшее ему испытания найти не мог, так как завяз в обвинении себя в смерти друга. Ты же просто жалеть себя стал, а не разбираться, что происходит. Жалость к себе, да уныние - как ароматные приманки для Черной сущности. Она их словно угли раздувать начинает, в итоге человека на грех толкает. Вот и ты поддался. В бой шел не как положено воину, за победой, а на самоубийство. Чтобы не решать то, что можно решить, исправить, изменить, а красиво уйти, оставив всем чувство вины, за то, что не оценили, недолюбили, променяли. Ты же всех этим хотел наказать, так?
Бэл лишь утвердительно качнул головой, пытаясь подавить возникший так некстати ком в горле.
- У тебя выход есть. Перестань жить чужую жизнь. Тебе не давал покоя поступок отца, так просто прими его, а потом прости.
- Что я должен принять? - вскинулся он.
- Что иногда люди поступают так, как поступают, даже самые близкие и любимые. Потому что они просто люди. Гоняются за призрачными идеями, совершают глупые или плохие поступки. А потом расплачиваются за них.
- Так просто?
- Да! Только понять это надо душой, и простить отца от сердца, а не умом. Он и так сожалеет сейчас о своих решениях. А у тебя есть выбор, общаться с ним или нет. Но пусть внутри тебя не будет злости и обиды.
- Сказать легко, но почувствовать сложно.
- Не так уж и сложно, если не цепляться за негатив. Он ведь тебе не нужен?
- Нет.
- Ну, тогда просто поживи с этим. Привыкни, что тебе больше не надо искать истину в поступке отца. Что ты просто хочешь жить своей судьбой и своей жизнью, какой бы она не была. Это не значит, что ты не будешь в ней совершать ошибки, но пусть это будут твои ошибки и твои решения, а не списанные с чужой жизни.
***
А ночью Бэлу приснился сон. Он стоял на вершине высокого курящегося вулкана, с которого открывался вид на бескрайнюю, изумительную, нехоженую Камчатку. Вдали, играя бликами, уходил в горизонт Тихий океан. Лес зеленым сочным покрывалом укутывал близлежащие сопки. Местами на склонах белел голубоватый искристый снег. Он даже смог разглядеть гуляющего по открытой поляне медведя, который деловито обжевывал ягоды с низкорослых кустарников. Солнце ласково гладило лучами весь этот удивительный простор, высвечивая диковинную, восхитительную, чудную жизнь. И Бэл с необычайным удовольствием вдохнул полную грудь звенящего хрустального воздуха, всем сердцем ощущая, как это прекрасно - просто жить! Мимо, раскинув крылья и скользя по воздушным потокам, пролетел огромный иссиня-смоляной ворон, глянув на него черными бусинками глаз. Бэл проводил его взглядом, любуясь плавными, немного ленивыми движениями птицы.
И тут вдруг услышал детский всхлип. Этот звук настолько не вязался с волшебной чарующей картиной окружающего мира, что Бэл резко обернулся и застыл от неожиданности. Перед ним, невдалеке, на скамье сидел маленький зареванный мальчик, рядом сидела Ветла и что-то тому объясняла. Он доверчиво слушал её и в итоге, заулыбавшись, кивнул. Тогда она погладила его по голове и он, соскочив на ноги, кинулся и обнял девушку. Бэл стоял в сторонке, наблюдая за ними. Ему было радостно и немного грустно. Ветла что-то сказала ребенку, и мальчишка рывком обернулся, увидел его, и с криком "папа!" рванул, широко раскинув руки. И Бэл, ничуть не удивившись метаморфозе, ринулся к нему навстречу, подхватил сына и закружил, смеясь и целуя. Затем прижал Веньку к себе, с теплым замиранием в сердце ощутив, как тот прильнул к нему. Бэл обернулся к Ветле, но на её месте стояла Маринка, и улыбаясь смотрела на них. Он хотел что-то ей сказать, крикнуть, поблагодарить, но слова застряли в горле, а она кивнула, без слов прощая его, и развернувшись, пошла по солнечной дорожке, скрывшись в дымке кучевых облаков, которые сказочными валунами зацепились за вершину самого красивого места на земле. Бэл стоял счастливый, смотрел ей вслед, всё также держа сынишку на руках, а тот вдруг ткнулся ему в щеку и шепнул:
- Папка, возвращайся!
2018 год.