Потом, позже, по возвращению, зашел в церковь и долго разговаривал с Богом, стоя перед старинной иконой в золоченном окладе, а под конец вдруг попросил, чтобы помог он, всесильный, и та вертушка выздоровела, вернее, чтобы починили, спасли, а не отправили в утиль. И ведь встретил её спустя несколько лет и командировок, проезжая по Ханкале. Увидел, как поднялась с аэродрома на вылет двойка "крокодилов", и необъяснимо трепыхнулось учащенно сердце. Топнул по тормозам, торопливо спрыгнув в раскисшую грязь дороги, и стал пристально вглядываться в приближающиеся машины, беззвучно шепча вмиг пересохшими губами: "Я прошу тебя... я просто прошу, пусть это будешь ты...", и когда разглядел приметный знак по фюзеляжу, облегченно засмеялся, радостно замахав руками. И Ми-24 вдруг отклонилась от курса, подлетела близко-близко, зависла на секунду над ним, словно тоже узнав в заматеревшем спеце того перепуганного, ободранного в кровь паренька. Затем, качнув на прощание бортом, набрала обороты, легко догнала напарницу и уже через несколько минут их мощные силуэты скрылись из виду. А Бэл еще какое-то время стоял, смотрел вслед этим удивительным, совершенным машинам. Тогда сослуживец подошел к нему и довольно покрутив фотоаппаратом сказал: "Классные все-таки летчики ребята! Разрешили сфоткать себя на память". Но Бэл чувствовал тогда, что нет, не все так просто.
А сейчас Бэл понял, что стоит у окна, смотрит невидящим взглядом в ночь, рисуя пальцем невидимые линии по стеклу. "Всё бывает в этом удивительном мире", - уверился он, искоренив сомнение.
***
Утром Бэл проснулся от того, что тихонько скрипнула дверь в комнату. Пытаясь не выдать, что уже не спит, скосил прищуренные глаза и усмехнулся уголками губ. Через приоткрытую щелку его пристально разглядывали любопытные детские глазки. Бэл подавил улыбку и неожиданно пружиной подскочил на кровати, подкинув над собой одеяло, с криком "Попалась!". Реакция была незамедлительная - восторженный визг за дверью и удаляющийся топот маленьких ножек. Он же громко рассмеялся, довольный такому развитию знакомства. Со стороны кухни, где что-то уютно шкварчало и посвистывал закипающий чайник, раздалась торопливая речь:
- Дядя Бэл не спит! И как вкочит! А потом заычит! Ста-ашно!
Послышался веселый женский голос, который что-то ответил ребенку. И вот уже детский топот спешно последовал обратно в сторону комнаты. Бэл, быстро одевшись, спрятался за шкафом. Широко распахнув двери, забежала маленькая девчушка в ярком платье с подсолнухами и встала, как вкопанная, озадаченно разглядывая пустую постель. Бэл, подавив смех, выскочил, изображая страшный рык:
- Сейчас я поймаю и съем эту Маруську! - и неуклюже передвигаясь, попытался ухватить девочку, но та, вновь, упоенно заверещав, увернулась и выбежала из комнаты.
Бэл, рыча и топая, пошел следом. На кухне у плиты стояла Варвара и переворачивала зарумянившиеся сырники. Обернулась на вошедшего взлохмаченного Бэла в одетой наизнанку футболке и прыснула от смеха. Фыркнул и сидящий за столом Слава, а Бэл, не обращая на веселье внимания, спросил страшным голосом:
- Признавайтесь сей час же, где маленькая девочка, которую я желаю съесть за завтраком?
За спиной Вячеслава послышалась возня, и Маруся, высунувшись из-за крепкого отцовского плеча, весомо ответила:
- Маусю есть нильзя!
- Попалась! - Бэл ухватил заливающегося смехом ребенка, подкинул над собой несколько раз, и довольный её восхищением, поставил на пол. - Ну привет, девица-краса, длинная коса! Мама тебя спасла, вкуснятину приготовила.
- А я тебя знаю. Ты дядя Бэл. Мне папа ассказывал, - девочка восхищенно, высоко задрав голову, рассматривала великана. Подумала и добавила: - Ты добый и еще хаоший! И не ешь детей.
На это Бэл щелкнул зубами и изобразил страшное лицо. Маруся хохоча убежала из кухни.
- Умеешь же ты с детьми общий язык находить, - Слава отпил кофе, довольный радостью дочки.
- Привет, Варя, как всегда замечательно выглядишь! - Бэл почтительно кивнул женщине. Та подошла и обняла его:
- Здравствуй! Молодец, что приехал. Слава знаешь, как ждал!
- Ой, да кто его ждал, на фиг он нужен сто лет. Все пельмени съел, водку выпил, двор во дворе истоптал!
Хозяйка смеясь отмахнулась:
- Иди умывайся и садись завтракать.
***
После завтрака Варя погнала всех прогуляться, пока она будет в доме прибирать. Так и порешили: сходить до водопадов, а по возвращении мужчины задумали готовить фирменный ферганский плов. Маруся приклеилась к новому знакомому и, держа его за ладонь, без устали задавала все новые и новые вопросы, на которые Бэл отвечал педантично и размеренно:
- А ты мне зайку подаил, можно я его Фома назову?
- Конечно, можно. Это же теперь твой заяц.
- А ты видел мишу?
- Нет, и очень этому рад.
- Почему?
- Ну, потому, что медведь большой и сильный.
- Но ты тоже большой и сильный.
Слава одернул дочку:
- Маруся, ты совсем заговорила дядю Бэла.
- Не заговоила, а заспашивала! А почему Бэл? Это имя?
- Нет, солнышко, это не имя, это мой позывной.
- Позывной? А у папы тоже зазывной Бэл?
- У папы позывной Валдай.
- Ого! Касиво! А у меня какой?
Слава усмехнулся:
- А у тебя - Хитрая лиса - язык как егоза.
Тут бежавший чуть впереди Печенег встал как вкопанный и тихонько зарычал. Бэл тут же прижал девочку к себе, Вячеслав достал из кобуры ракетницу. Но через пару минут собака махнула хвостом и засеменила дальше.
- Отбой! Ложная тревога, - объявил Слава, и компания двинула дальше.
Через пару километров Бэл начал различать приближающийся гул, постепенно переходящий в рев, и озадаченно посмотрел на друга:
- Водопад?
- Он, родимый! Ну что, Маруся, удивим гостя? - она радостно закивала. - Ну тогда веди, показывай.
И девочка, воодушевившись возложенной ответственностью, прибавила шаг и потянула Бэла за руку по скалистой тропе вверх.
- Маруся, ну ты спортсменка! Давай потише, папу подождем... Вот это да!
Они вышли на небольшую площадку, а скорее плато, и Бэл не сразу осознал, что от удивления даже приоткрыл рот. Перед ними, всего в десятке метров, находилось мрачное глубокое ущелье с отвесными, как казалось, готовыми рухнуть, стенами, и с высоты сотни метров из-под ледникового козырька с ревом вырывался столб мутной воды, которая с грохотом проносилась это невообразимое расстояние, наполняя воздух невесомой переливающеюся пылью, и скрывалась где-то в недрах разлома.
- Ну как? - спросил подошедший Вячеслав.
- Впечатляет! - Бэл не мог оторвать взгляда от этой опасной бурлящей мощи, которая билась и жила всего в нескольких шагах.
- Дядя Бэл, дай монетку, - дернула его за руку Маруся.
Бэл пошарил по карманам и передал пятачок. Девочка спокойно зашагала в сторону обрыва. Мужчина беспокойно глянул на ее отца, но тот успокоил его жестом. Она действительно, в свои небольшие года, уже понимала границу дозволенного и опасного. Подошла, и нелепо замахнувшись бросила в поток монетку, которая блеснув на прощание, тут же скрылась из вида. Интересно, где ее вынесет, обкатанную до блеска? Бэл достал фотоаппарат и несколько раз щелкнул, с досадой понимая, что техника никогда не сможет передать всей силы, опасности и величия зрелища.