— Джим, дружище, можешь особо не спешить, — хмуро буркнул, садясь в авто. — Всё равно мне назначено только на половину девятого.
— Хорошо, сэр, — водитель сочувственно глянул в зеркало заднего вида. — Плохо спалось?
— Ужасно. Как выжатый лимон.
— Понимаю, — со знанием дела поддакнул Джим. — Любой перелом это очень болезненно. Уж я-то по себе знаю. В детстве, бывало, гонял на скейте, так ни одного живого места не осталось.
Авто мягко тронулось с места.
Удовлетворённо вздохнув, Эндрю откинулся на мягкую спинку. Хорошо. Несмотря на всю эту запредельную мистику, по крайней мере хотя бы одно известно совершенно точно. Раз этот чокнутый старикан так настаивал на визите к врачу, ближайшие пятнадцать минут автокатастрофа практически исключена. Иначе нет никакого смысла в таком своеобразном предупреждении. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. И это чертовски успокаивает…
Клиника встретила непривычной тишиной. Отставив дымящуюся чашку, медсестра мельком глянула на часы и, уменьшив громкость телевизора, мило улыбнулась:
— Доброе утро, мистер Карлссон. Присаживайтесь, доктор Хайдер вот-вот подъедет. Пока не желаете ли чашечку кофе?
Эндрю едва выдавил ответную дежурную улыбку и плюхнулся в кресло:
— Нет, спасибо.
Ещё называется медицинский сервис. Какой вообще может быть кофе на пустой желудок? Разве что язву заработать. Впрочем, девушка-то тут при чём? Это всё нервы, приятель, нервы…
Через пару минут послышались торопливые шаги.
— О, мистер Карлссон! Буквально один момент и я буду готов вас принять! — на ходу скидывая плащ на руки ассистентке, доктор прошёл в кабинет.
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась.
— Прошу!
Тщательно осмотрев левую руку, доктор, похоже, остался доволен.
— Отлично. Опухоль явно пошла на убыль. Но видимо всё-таки ещё несколько беспокоит. Плохо спалось?
— Да, — честно признался Эндрю. — Просто ужасно.
— Что ж, — на миг задумался Хайдер. — Тогда, пожалуй, могу порекомендовать лёгкое безрецептурное болеутоляющее…
— Не стоит, — покачал головой Эндрю. — Это всё ерунда. Лучше скажите правду, — многозначительно постучал по припухшему правому запястью, — это рак? Ранняя стадия?
— Бог мой! — удивлённо вскинулся доктор, поправляя очки. — Да с чего вы это взяли?
Эндрю уклончиво замялся.
— Ну… Скажем так, есть люди, которым в этом вопросе я вполне могу доверять.
— Друг мой, немедленно выкиньте из головы эту чушь! — строго отчеканил Хайдер. — У вас всего лишь синдром карпального канала, или неофициально — синдром компьютерной мыши. Это типичная проблема всех людей, долгое время проводящих за компьютером. Чтобы абсолютно исключить остеохондроз или грыжу межпозвонкового диска, сейчас я проведу небольшое исследование шейного отдела…
Дверь рывком распахнулась.
— Боже мой, доктор, — задыхаясь, вбежала растрёпанная ассистентка. — Там…
— Дороти, милая, что случилось? Да на тебе лица нет!
Ни слова не говоря, Дороти схватила пульт и включила настенный телевизор. Экран заполнил крупный кадр горящего высотного здания.
— Несколько минут назад огромный авиалайнер врезался в северную сторону северной башни Всемирного торгового центра, — пояснил взволнованный голос, — примерно на уровне девяностого этажа. Верхние этажи полностью охвачены огнём. Начата срочная эвакуация людей с нижних этажей…
Эндрю судорожно ослабил душащий галстук.
— Бог мой! Ведь там мой офис! Был…
Позабыв про пациента, доктор и медсестра потрясённо впились взглядом в экран.
Попытавшись достать телефон, Эндрю неловко стукнулся лангетой о подлокотник и едва не взвыл. Резкая боль вернула к действительности.
Закусив губу, машинально поднёс гипс к лицу и чуть пошевелил опухшими пальцами.
Спасибо тебе, господи! Жив! Так вот оказывается, какой ты, прощальный подарок. А ведь ещё сомневался… Что там миллион, такое не оценишь никакими деньгами. Спасибо и тебе, чудной старик. Прости, что думал о тебе плохо…
Макс остановился на пешеходном переходе, заинтересованно пропуская бешено несущуюся на красный свет пожарную машину. Где-то далеко завыли полицейские сирены.
Несмотря на какую-то витающую в воздухе нервозность, после посещения могилы Эмили на душе было спокойно и легко. Впрочем, наверно по-другому и быть не может. Возложил предшественнице цветы, вернул долг, и это главное. Глядишь, когда-нибудь другой такой же бедолага найдёт заначку и тоже вспомнит добрым словом.