-–///–
– Кто… – я не сразу признал говорившего, – ты?
Не желая открывать догадки, добавил: «назовись!» – и тут же почувствовал, как что-то чужое проникает в мысли. Сначала мягко, но мгновенно усилив напор, когда я попытался сопротивляться – это «нечто» буквально вломилось ко мне в голову, начав разбирать по кусочкам… и почти сразу прекратило.
– Андрей… с тобой почти всё в порядке… кажется. Но ты меня будто не узнаёшь. Не хочешь узнавать.
– Тебя – нет. Того, кем ты желаешь казаться – да.
– Другими словами – не веришь, кто перед тобой. Резонно, в общем. Но… как же тебе…? Ты всё-таки кое чему научился – пробуй считать меня подробнее, я открыт.
– Ты бесцеремонно влез ко мне в голову – я на подобное не способен. И как тебе после этого доверять?
– Не способен? – похожий на Вячеслава погрустнел. – Только из-за недостатка сил и умения. Будь ты на моём месте, поступил бы так же. А может и более изощрённо. Я прекратил сразу же – когда убедился в том, что ты это ты. И зачем-то пытаюсь убедить обычным способом, ничего не внушая насильно.
– Может ты ещё не научился. Или спортивный интерес. Или у принудительного внушения есть какие-нибудь серьёзные недостатки.
Я почувствовал смесь сожаления, тоскливой надежды, и… чего-то знакомого, недоброго – отчасти напоминавшего себя. И тех, кому довелось стать моими противниками.
– Серьёзно? Ну, что же… твоё право. Ищи всё сам, как и хотел.
На мгновение – этот, «другой Слава» показался прежним. Задумался, словно обидевшись – но почти сразу отбросил всё лишнее, укротив эмоции. Всё же он? Постаревший на пару десятков лет, но… ведь время здесь течёт иначе, совсем не так, как привык. Хорошо хоть – пока могу различить причину и следствие. Пока… я вдруг отчетливо ощутил настроение Славы. Он действительно не закрывался… просто – стал другим. Настолько, что невозможно точно сказать – челочек это, или уже кто-то иной. Став полупрозрачным и похожим на тень, он продолжил:
– Наверное, мне уже никогда не избавиться от этого чувства… дежавю. Все повторяется… раз за разом, будто у кого-то закончилась фантазия. Вроде бы разные ситуации, но по-сути – те же самые… со своими особенностями – но такие же! И сейчас будто смотрю сам на себя…
Слава всё больше «растворялся» и бледнел, пока рассказывал свою историю – потянувшись к нему, я почувствовал только слабое присутствие чего-то… он вздрогнул, и вернулся в «нормальный вид» – тотчас же оборвав свою исповедь, вместе с моими размышлениями.