– Зачем?
– Зачем люди заводят детей? Просто потому что могут, потому что так принято. Отчасти – желая таким способом «обессмертить себя», сохранить наследие. Воспроизведение своих подобий – непреложный закон жизни: убери его – разрушишь всё. Разве не очевидно?
– Да, конечно… верно.
С лёгким недоумением я переваривал сказанное: обычно подобное жонглирование фактами, понятиями, «укоренившимися нормами» – бесило. Сейчас – почти восхищало. Похоже, этот странный «знакомый» не просто поднаторел в софистике и подобном – он способен напрямую влиять на чужую психику. Живой интерес смешивался с нарастающим отвращением – такой диссонанс серьёзно мешал размышлять: меня будто пытались «перегрузить эмоциями». Я продолжил:
– Ты ловко уходишь от прямых ответов. Я даже… поверил. Возможно – мы подобны вам, сейчас. Но с большой натяжкой. А в «человеческой оболочке» – на детей точно не были похожи. И всё-таки… кое что ты рассказал, пожалуй. Постараюсь больше тебя не беспокоить, но… – я безуспешно «прощупал» окружение в поисках Славы, который скрылся минуту назад, пока я пытался разобраться в услышанном. Точно «родственники»… чтоб вас…
– Не бери на себя много.
Ив медленно пропал из виду, оставив меня одного. Х-х-х… н-да. Эти двое стоят друг друга.
-–///–
Кажется, «Прозрачный» нас ждал. Коротко, без слов поприветствовав меня, он обратился к Андрею – поинтересовавшись, как тот «освоился» и представившись: Ив. Интересно, почему он ни разу не назывался мне? Потому что меня это никогда и не интересовало? Имена здесь не нужны, чаще всего – как и слова, в общем. Просто так привычнее. Я не слушал разговора – просто ловил информационый фон, отражающий текущую суть. Эмоции Андрея стремительно изменялись, выдавая сильное волнение. На последнем всплеске я прислушался:
– То есть как?
– Условно, разумеется. Непрямые генетические братья…
«Прозрачный» (отчего-то кажется, что своё «имя» он выдумал только что) насмехался, но Андрей этого не замечал. Я снова перестал слушать, задумавшись: что-то здесь неправильно… будто снова «перепутал мир, попав немного не туда». Этот… Ив – та ещё сволочь, похоже. Но в прошлые встречи не замечал за ним подобного. Либо… начинаю чувствовать тоньше. Как… ч-ч-ш-ш-а-а-н-н-нет… меня захлестнул вихрь образов, сотни вариантов нашего разговора. Я проживал их все – одновременно. Бесконечно долгие минуты… я жил, растворившись в них. И умер в них же – не в силах прервать эту порочную бесконечность, превратившись в стороннего наблюдателя. Несколько мгновений (мгновений?!) спустя – меня толкнули… нет, буквально – вышибли из нескончаемого потока видений.
– Ты всё никак не уймешься.
– Это ненамеренно. И… вы же сами хотели, чтобы я стал сильнее. Какой уже… сороковой? Не так уж много. Учитывая то, сколько вариантов я могу увидеть. Странно… вероятность того, что я пойду на сотрудничество, после того как начну осваиваться и пойму своё изначальное предназначение – исчезающе мала. Это вы вполне способны просчитать. Так зачем? Просто «потому что можем»? Та самая пресловутая иррациональность – наследие человечества, их отличие от машин… кажется, вы панически боитесь её лишиться. Андрей… это ещё более мерзко. Позднее и он поймёт, что вы сделали. Вы играете в богов… и создаёте тех, кто может вас превзойти. Это действительно трудно принять… похоже, это и есть мой изъян, который вы надеетесь использовать, в случае чего. Но всё же… слишком самоуверенно.
– Как знать… ты не стал сходу объявлять нам войну, как некоторые – значит, потенциал ещё не исчерпан.
– Как знать… – казалось, слова с гулким эхом разносились в пространстве; только казалось… – до встречи.
Но хотелось бы – «прощай». Я снова окунулся в водоворот событий: «возможных и невозможных»; «прошедших и будущих»; «своих и чужих». Больше нет разницы.
-–///–
Я пнул невесть откуда взявшуюся банку из-под Колы и просто пошел вперёд, погрузившись в пространные размышления. Двадцать пятый век… а всё ещё используем, – я тихо усмехнулся. Впрочем, в быту до сих пор чаще пользуются обычными, несиловыми ножами – что уж говорить о таком. Не всегда нужно заменять простые решения сложными… иногда просто глупо, а бывает – вообще преступно. Н-да. Стоп, – я застыл, медленно развернулся назад, оглядевшись, – здесь ведь… не может быть ничего подобного! Откуда она взялась и куда делась? Осмотревшись ещё раз, я снова обнаружил красно-белый куб у себя под ногами. Целый ничуть не помятый, и… полный? Нагнувшись, чтобы рассмотреть поближе – я зажмурился, встряхнув головой. Упаковка стала сплющенной – а грязный, потертый пластик будто даже пожелтел… и рассыпался на глазах. Такие использовались около ста лет назад… да, я помню отрывки учебных фильмов. А сейчас всё полностью перерабатывается. Так может это… хм, нет – не может.