– Вы же знаете, я работаю, – вяло оправдывалась Вика.
– Кем ты там работаешь, работница? – презрительно усмехнулась старушка. – Ты хозяйка-то никакая, а уж на работе совсем, наверное, бестолковая!
– Ну хотите, я за мороженым схожу? – предложила Виктория.
– За каким еще мороженым? Ты что, хочешь, чтоб я заболела? Смерти моей хочешь?
«Бесполезно, все бесполезно, – думала Вика, – ей не угодишь, да и что с нее взять, больной человек, разве она виновата, сама не ведает, что творит. На кого ее оставить? Кому она нужна?».
Высоцкий и Родион наблюдали за двумя женщинами, кот – с любопытством, Родион – с сочувствием. Да, старость – не радость, а уж старость, отягощенная слабоумием – настоящая беда.
– У меня дед, – шепотом начал рассказывать коту Родион, – лет восемь парализованный лежал. Инсульт. Ни говорить, ни шевелиться, ничего не мог. Я, если честно, даже и не знаю, понимал ли он чего? Бабушка говорила, что понимал, а мне кажется, что нет.
Инсульт разбил деда, когда Родион еще в школу не ходил. Дед долго пробыл в больнице, а потом его привезли домой, где он и лежал на диване в большой комнате, очень бледный, странно вытянутый в своей неподвижности, и маленький Родион наблюдал за ним, стоя на пороге, не решаясь подойти.
– Ты чего, Родди? Боишься? – мягко спрашивала бабушка. – Иди, поговори с дедушкой, он все слышит и видит, просто не может ответить. Сядь рядышком, почитай ему, ты же умеешь читать. Дедушке будет приятно.
И бабушка легонько толкала внука по направлению к дивану, но Родион сопротивлялся – он не признавал в больном собственного деда, не признавал и действительно боялся. Причем страшно было не от того, что дед совсем не мог шевелиться и говорить. Оказалось, что до удара у деда была вставная челюсть, которую сейчас, конечно же, вытащили, и дедов рот как-то жутко ввалился, а тонкие бескровные губы странно трепетали при каждом вдохе и выдохе, то западая, то снова выталкиваясь потоком воздуха наружу. Много позже, привыкнув к этому зрелищу и подходя к деду без опаски, Родя брал перышко и клал на дедов рот, наблюдая, как оно взлетает, в зависимости от силы выдоха каждый раз на разную высоту, и снова опускается. Эксперимент продолжался довольно долго, пока мама не застала Родю за этим занятием. Ох, и ругалась же она на сына! «Это жестоко, ты разве не понимаешь?! – кричала мама. – Как тебе не стыдно! А если он задохнется? Что ты будешь делать тогда? Это ведь секундное дело! Не ожидала я от тебя такой дикости, Родди».
Родион совершенно не думал, к каким последствиям может привести его шалость, испугался и больше так не делал. Теперь, сидя возле деда, он читал ему книжки, сначала медленно, ведь он только освоил чтение, а потом все увереннее. Неизвестно, слышал ли тот его, и была ли ему от чтения какая-то польза, но Родиону, особенно когда он поступил в школу, точно была. До шестого класса внук осваивал школьную программу по литературе быстрее остальных, потому что постоянно читал вслух: и произведения писателей, и критические статьи, и пояснения из учебника. Дед умер, когда Родион перешел в седьмой, но привычка читать вслух и всё подряд осталась, так что по литературе он всегда был лучшим учеником.
Воспоминания прервал Высоцкий.
– При чем тут твой дед с инсультом? – задал он резонный вопрос.
– Да просто подумал, – прошептал Родя и кивнул в сторону старушки, – что хуже – лежать парализованным или вот так, в безумии, свои дни доживать?
– Всё плохо, – категорично ответил кот. – Но я с этой бабкой на тот свет не пойду. Мне безумный Проводник не нужен. А тем более с таким характером. Я с ней и полдороги не осилю, да еще и заведет не туда.
– А почему ты решил, что это Карелия Павловна должна преставиться? Может, Вика? – зачем-то уточнил Родион.
– Родди, ты в своем уме? Ты посмотри на нее, она ж еще молодая совсем, с чего бы ей помирать? Ты как что спросишь, хоть стой, хоть падай! – укоризненно покачал головой кот.
Будто услышав разговор, Карелия Павловна вдруг резко остановилась прямо напротив них и, глядя точно на Родиона, проговорила:
– И не надо на меня смотреть! Еще и кота приволок! Думаешь, я ничего не знаю? Все, все про тебя с ней знаю, – сухим пальцем старуха ткнула в Викино плечо и пригрозила Роде. – Мне обо всем и давно известно!
Родион испуганно попятился и потянул Высоцкого:
– Она что, нас видит?
– Да что ж ты такой трусливый? – кот вырвал лапу из Родионовой ладони. – Ты мужик или заяц, трясешься всё? Ничего она не видит, я ж сказал, что умею становиться незаметным, а ты вообще прозрачный!