"Какая добрая! — с сарказмом подумала Террая, прислушиваясь к тому, как ворочается медсестра. — Так и знала, что это Анна!".
Спрятав дневник в нише, плотно закрыв ее люком и положив сверху циновку, девушка вернулась к себе в палату.
Террая с трудом вынырнула из забытья и заставила себя разлепить веки, услышав голоса в коридоре. Солнце едва встало, из щелей в накрепко забитых ставнях веяло прохладой, а она хотела лишь одного — спать. Дверь отворилась, в палату зашел Мэтт и, не говоря ни слова, направился к ней. Прежде, чем Террая успела что-то спросить, он незаметно достал из-под одежды заполненный шприц и вколол его содержимое в область перелома. Девушка прикусила губу от боли, успев заметить лишь надпись "Нано-8" на колбе, и тут же протянула охотнику высохший кусочек кожи. Мэтт спрятал и то, и другое как раз вовремя — в палату вошла заспанная медсестра.
— У вас тут все в порядке? — поинтересовалась она. — Сейчас повязку менять будем.
Террая послушно кивнула, и медсестра ушла за бинтами.
— Где ты…?
— У Анны. — Мэтт поймал удивленный взгляд Терраи, но объяснять было некогда. — Из чемоданчика Ламберта, поставит тебя на ноги за двенадцать часов. Потом уходи отсюда, становится опасно.
Медсестра вернулась, держа на подносе перевязочные материалы, и хмуро посмотрела на Мэтта. Судя по всему, она надеялась еще немного поспать.
— Выйдите, пожалуйста, мне надо работать, — попросила она. — Посещение больных у нас после завтрака.
— Уже ухожу. — Охотник кинул на девушку последний взгляд и поспешно вышел.
— Ну что ж, никаких признаков заражения и воспаления, — произнесла медсестра, тем временем приступившая к изучению шва. — Вам просто несказанно повезло.
Террая, занятая своими мыслями и переживаниями, ее даже не слышала. Как только медсестра ушла, Террая тут же провалилась в сон, впервые за столько дней — со сновидениями.
Она стояла перед знакомой герметичной дверью, но очень не хотела заходить, чувствуя, что там ее ждут только плохие новости. Однако, последние лет десять Террая только и делала, что решала проблемы, и отлично понимала: чем больше времени ты им даешь, тем хуже они становятся. Мысленно вздохнув и взяв себя в руки, девушка открыла дверь.
— Террая, — радушно улыбаясь, повернулся к ней капитан. Он опирался о краешек стоявшего позади стола с интерактивными звездными картами, заваленного приборами и книгами, и по расстегнутому воротнику кителя можно было с точностью сказать, что Шон сегодня в отличном настроении. — Прошу тебя, проходи.
Еще сильнее почувствовав неладное, девушка шагнула в типичную каюту капитана, разве что немного старомодного, судя по количеству печатных, а не электронных носителей информации. Отказавшись от предложенного кресла, так и осталась стоять, плотнее прикрыв плечи шелковым палантином и незаметно сжимая его край.
— Ты пригласил меня для важного разговора, не так ли? — сразу перешла к сути Террая, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — У меня не так много времени, так что начинай излагать.
— Твое отношение к людям тебя погубит, — взмахнув рукой, ухмыльнулся Шон. — Разве так сложно быть немного более дружелюбной?
Девушка не ответила.
— Ладно, не важно. Я хотел бы сообщить, что мы скоро прибываем, но, увы, новости неутешительные. У нас осталось менее пятидесяти процентов запаса топлива, мы не можем продолжать путь, иначе не на чем будет возвращаться назад.
— Расчет оказался неверным?
— Производители ускорителя указали неправильные цифры в технической документации.
Террая нахмурилась.
— Мы долетим, даже если топлива останется лишь на посадку, — не терпящим возражений тоном произнесла она.
— Я не собираюсь поселяться на той забытой планете.
— Мы сможем пополнить запасы. Возможно.
— При всем уважении, ты сейчас гость на моем корабле…
— При всем уважении, — с угрозой в голосе произнесла Террая, подходя к нему и наставительно размахивая пальцем у носа, — я оплачиваю это путешествие, я купила тебя и этот корабль, а значит, я решаю, куда вы оба полетите! И тебе лучше об этом не забывать!
Шон пару секунд молча смотрел на девушку, и в его глазах читалось явное желание уничтожить ее на месте за такие слова. Однако, в следующей фразе не послышалось ни малейшей агрессии.