- Будешь и дальше по лесам за купцами гоняться или же вернёшь всё? Титул, замок, расположение короля...
- Зачем мне всё это? - съязвил я. - Легко даете, легко отнимаете, вместе с жизнью.
- Пусть так, - ответил воин. - Не хочешь титула? Хочешь золота, получишь. Сколько?
Я усмехнулся:
- Разговор другой... Но платить придется вперёд.
- Согласен, - ответил он слишком быстро. - Получишь золото в моем лагере уже сегодня...
- Мои люди пойдут с тобой.
- Твои люди умрут. - Я вздрогнул. - Лагерь окружен. Ты нам нужен, они нет. Либо пойдёшь со мной, либо останешься. Но помни, до рассвета тут не доживёт никто.
До рассвета не дожил никто. Но меня там уже не было. Я стоял на холме, чувствовал на поясе приятную тяжесть золота и задумчиво смотрел, как где-то вдалеке, в чёрном мареве леса, затихает алое пламя. Уже не было ни криков, ни лязга оружия. Ни раскаяния.
Ты просто должен жить.
- Ты сделал правильный выбор, - сказали за спиной.
Но я расслышал в холодном голосе нотку презрения. Хорошо расслышал.
Всё равно. Я должен убить мальчика по имени Ильвэ, Слышащего. А пока Таррен будет искать несуществующему Аравиру нового Слышащего, убьют и Таррена. И я смогу жить как прежде. От одного дня до другого. Так легче. Ни о чём не думать, ничего не ждать.
Мальчик в белоснежных одеждах приходил каждый вечер. Сползал на пол, прислонялся спиной к двери и застывал, купаясь в лучах моей силы.
- Скажи, - спросил как-то он, глядя через окно на покрасневшее в ожидании ночного сна солнце. - Почему жить так больно?
Странный вопрос в устах мальчика. Может, он не столь невинен, как я думал? Ильвэ закрыл глаза, едва видно улыбнулся:
- Я не помню жизни до замка Аравира. Пропасть. Тёмная пропасть. А потом вдруг цепи и немного смешной, всклоченный старик-волшебник. Я знал, что умру, даже этому радовался. Но ни с того ни с сего Аравир сделал меня Слышащим и отдал в услужение Таррену.
Он вздохнул, прижал к груди колени и, положив на них подбородок, продолжил:
- В первый же день Таррен поставил меня перед шеренгой людей и приказал найти предателя. Я... пытался спросить совета Аравира, как приказывал король... Но старик раздраженно ответил, что я могу указать на любого - всё равно, кто из них сдохнет.
Мальчик сглотнул и, сжавшись в комочек, продолжил:
- Не знаю, как оно получилось. Не хотелось, чтобы так просто, невинный... я вдруг увидел страх в чужом сердце и пыль грязного золота на чужих руках... указал... помню отблеск солнца на мече Таррена, горячие капли на щеках, запах крови и поставивший на колени всплеск боли... Таррен... был добр. На руках отнёс меня в свои покои, долго выпрашивал, что случилось... Попросил прощения... объяснил, что не знал... Понимаешь, до этого у меня никто не просил прощения. До этого я никому не был нужен... Я так и не смог рассказать правды - волшебник не откликается на мой зов. Боюсь. До сих пор боюсь, что отошлют обратно и... убьют. Теперь мне есть что терять.
Волшебник забыл своего проводника? Я насторожился...
- Я понимаю, чего ты хочешь, - сказал вдруг Ильвэ. - Чувствую... другого. Чувствую, как к нему тянешься, зовешь ночами. Я найду твоего проводника, приведу его, обещаю.
- Мне не нужен Даар. Ильвэ, не такой ценой, - выдохнул я. - Он сильнее, а ты не умеешь и не будешь сопротивляться. Ты умрешь!
Я был уверен - меня услышали. Но вместо ответа Ильвэ тяжело поднялся, отряхнул одежды и побрёл к двери.
Он всё ещё улыбался. Но глаза... глаза были печальны.
Я не знаю, какому волшебнику ты служишь, мой мальчик. Но я уверен, что этот волшебник - полный дурак. Упустить такого проводника...
Ильвэ не успел выйти из коридора, как выражение его глаз неуловимо изменилось. На лице появилась хищная маска, сменившаяся безумной радостью, и обычно едва ощутимая чужая аура, окружающая Ильвэ, стала густой и неприятной. Впервые за долгую жизнь я почувствовал холодный привкус опасности.
Не надо было пускать их в замок. Я ошибся. Этот мальчик не проводник. Этот мальчик действительно Слышащий. Его волшебник не эрхен, принадлежит миру людей.
Я не хотел видеть правды. Теперь ошибка может мне стоить бессмертия.
Больше не буду посылать Даару снов. Больше не буду звать. Больше не приму в своем храме. Это опасно. И надеюсь, что проводник не сумеет до меня достучаться. Прости, Даар. Но ты предал себя раньше, чем предал тебя я.
Через ворота пропустили легко, может, даже слишком легко. Воины в чёрных одеждах, проверяющие каждого входящего, на меня даже не посмотрели - лишь едва заметно расступились, давая дорогу. Надо же, ждали? Забавное чувство. Едва знакомое... и почему-то приятное.