Внутренний двор погрузился в густой туман. Скрежетали колеса повозок, пытались разбить камни мостовой копыта лошадей. Из тумана один за другим вырастали колья с насаженными на них головами. Раз, два... пятна крови на мостовой. Пять, шесть... Пустые глазницы, широко раскрытый рот. Я на миг остановился. А ты дожил до этого дня, медведь, дожил, чтобы и твою голову подняли на кол. Девять, десять... Голова брата фаворитки. Золотые спутанные волосы, шрам через весь лоб, который оставил меч моего отца. Красив, как и твоя шлюха-сестренка. Двенад...
- Прошу проследовать за мной.
Я живо обернулся, почувствовав тень беспокойства. Впервые за долгие годы ко мне подошли незаметно. Плохо. Очень плохо. И холодок у позвоночника не исчезает уже несколько дней. Не помогает даже отсутствие кошмаров, всей кожей чую я приближение неприятностей.
- Прошу... - повторил низкого роста человечек, укутанный в серый сливающийся с клубами тумана плащ.
Впрочем, я не обманывался на счет его безобидности - даже хрупкий с виду может убить. Один меткий бросок кинжала, один укус отравленной ядом иглы... уж мне-то и не знать? Только убивать меня, вроде, незачем... пока.
Я шагнул в густой туман следом за фигурой проводника, хотя лично мне проводник был и не нужен. Этот двор я знал как свои пять пальцев и мог бы найти дорогу к центральному входу с закрытыми глазами. Я шёл по широким ступеням и по памяти восстанавливал полускрытые туманом статуи по обе стороны лестницы. Проходил в тяжёлые двери, мимо застывших стражников короля-воителя, и внутри всё сжималось. Я вернулся домой... но этот дом перестал быть моим.
Снаружи замок остался тем же, внутри - стал другим. Светлые драпировки сменились ярко-алыми, с золотой вышивкой, простота лепнин засверкала позолотой, вместо знакомых картин на стенах застыли огромные зеркала в тяжёлых рамах, отчего небольшой зал казался просторным и многоликим. Золотые, высокие подсвечники, алебастровые статуи богов у стен, мягкий, толстый ковер под ногами - сказать по правде, таким замок мне нравился больше.
Таким не вторгался в тайники памяти, не вытягивал наружу загнанные в тёмный угол души воспоминания. Он не будил совесть и не заставлял себя чувствовать бесконечно грязным... как после тех кошмаров, что изматывали каждую ночь.
Этот замок был чужим. Этот замок был идеальным... ни единого разбитого зеркала, ни единого пятнышка крови на коврах, ни следа недавней битвы.
В деревне говорили правду? И что люди Таррена появились неожиданно, невесть откуда, средь бела дня? И что обитатели замка были погружены в тяжёлый сон, не в силах сопротивляться? И что новый король приказал казнить всех, кто поклялся служить былому хозяину, но пощадил простых слуг, которым было все равно, кому служить? Как это возможно? Действительно волшебство? Глупость, хитрость это, а не волшебство!
- Ты думаешь?
Я резко остановился. Мы стояли на балконе, под которым туман медленно уходил с раскинувшегося под стенами замка поля. Капельки росы, подобно слезам, застыли на щеках статуи богини-матери, замершей у мраморной балюстрады.
Как часто мать приводила меня на этот балкон? Как часто вставала на колени перед статуей, зажигала у её ног курения и долго молилась, а я стоял рядом и смотрел, как за далёкие, плывущие в сероватой дымке деревья заходит солнце?
- Ты... - прошептал я, оглядываясь на проводника. - Кто ты?
- Ты пришел меня убить? - тихо спросил тот, опуская на плечи капюшон плаща.
Меня передернуло. Второй раз в жизни я видел такой взгляд. Первый раз - у умирающего Шрама, теперь - у златовласого мальчишки. И тот же вопрос... который не прозвучал тогда, будто ждал сегодняшнего дня...
- Я...
Мальчик подошел к балюстраде и задумчиво провел пальцами по мраморным перилам, посмотрев куда-то вдаль. Я боролся с желанием перерезать змеёнышу горло. Но этот взгляд...
- Думаешь, это так легко? - прошептал он. - Меня убить? Попробуй...
Я не спешил. До этого всего лишь шептавшее, чувство опасности вдруг резко забило в жилах набатом тревоги. Что происходит? Передо мной всего лишь мальчишка. Со слабым, чуждым тренировкам телом. Такого одолеть, раз плюнуть. Но... что-то внутри шептало - он опасен. Очень опасен.
- Да, - сказал мальчик, всё так же подозрительно доверчиво стоя ко мне спиной.
А я всё так же не мог напасть.
- Волшебство существует, - его голос стал тихим и печальным, как тоскующий по теплу осенний ветер. - Оно как огромное озеро. Глубокое, прохладное и далёкое... Волшебник - это всего лишь тот... что черпает силу из бегущего от озера источника.
Я и верил и не верил. Волшебников нет. Богов - тоже. Может, и есть, только боги давно забыли о нас и о нашем мире. Не слышат молитв и, уж тем более, не защищают молящихся. Мою мать не защитили... и отца, за которого она так неистово молилась, не защитили... и меня... ненавижу! Впервые понял, как сильно их ненавижу!