Силы оставили меня... я увидел раскрытую настежь дверь и упал на колени, пронзенный догадкой: "Ты... жертвуешь ради меня?" Дух за дверью не ответил. Но мы оба и так знали ответ. И ответ меня убивал. Неизвестно почему, неизвестно зачем, но эрхен сейчас менял редкий алмаз на обычный, никому не нужный кусок гранита. Глупо. Обидно. И жестоко...
Этот обмен был настолько безумен, что придал мне сил, чтобы встать. Пошатываясь, всё так же сжимая во вспотевшей ладони кинжал, я бросился к двери.
За ней... знакомый до мелочей хрустальный неф. Солнце, бьющее по глазам, родной, столько раз испытываемый страх, раздирающий душу. Но страшно мне не за себя! Страшно за ту фигуру в белом, что медленно поднимается с высокого трона:
- Не смей к нему прикасаться! - крикнул я.
Поздно. Аравир стрелой метнулся к трону, расплескивая вокруг убийственную силу. Хрустальный храм задрожал от вибрации. Чувствуя, как разрывает голову от тонкого звона, я вновь упал на колени, будто стены рухнули на плечи, вдавливая в хрустальный пол.
- Не смей!
Но было поздно. Тонкий меч в руках Ильвэ пронзил эрхена, и Аравир счастливо засмеялся мальчишеским смехом:
- Теперь я... я бессмертен - не он! Теперь мое тело будет вечно прекрасным!
И пошатнулся, хватаясь за сердце. Сумасшествие сошло с его лица, как чужая, страшная маска. Вновь пришли в светлые, кажущиеся прозрачными глаза грусть и чистота. Ильвэ... как же вовремя ты вернулся, Ильвэ... И в то же время опоздал. Тронула мальчишеские губы улыбка, а голос его стал тихим и спокойным:
- Убей... пока он вновь не пришёл.
Я выхватил из сапога кинжал и по самую рукоятку всадил острие мальчишке в сердце. И впервые мне действительно было жаль убивать. Впервые я чуть было не отвел взгляда от светлых глаз Ильвэ, из которых медленно уходила жизнь. Подхватив мальчика у самой земли, я погладил мягкие волосы, ласково улыбнулся, все так же не отпуская взглядом. Ильвэ должен был почувствовать, что не один. Что кто-то рядом, что кто-то...
- Ты плачешь, - прошептал мальчик, стирая слезу с моей щеки.
Действительно, плачу. В последний раз. Я вынес тело Ильвэ за дверь и, войдя в храм, поднял умирающего эрхена на руки. Он был таким легким. Он внешне так походил на хрупкого, только-только начавшего взрослеть юношу...
Я отнёс и усадил своего бога на трон, чувствуя как бежит по рукам холодная, ярко-голубая кровь. Опустился перед ним на колени, целуя холодеющие руки. Внутри болью разрасталась пропасть жажды в той части меня, которую я не знал. Боги, так многому хотел бы я от него научиться, так многое мог бы сделать с его помощью, но не сделал ничего... Потому что был глуп, потому что не слышал его зова. Потому что не только он, но и я разменял дар на ничто... о былой жизни думать не хотелось. И о прошлом. Единственное, чего я жаждал... чтобы он жил. А я - умер.
- Теперь моя сила станет твоей, - прошептал он.
Я ничего не ответил. Не нужна мне его сила. Он мне нужен. Я стоял перед ним на коленях и чувствовал, как внутри что-то неотвратимо меняется. Как бежит быстрее кровь, как вторгаются в сознание чужие воспоминания, чужие эмоции. Видел себя его глазами, жалкого, глупого. Жаждал встречи с проводником и содрогался каждый раз, когда он убивал. Видел в зеркале прекрасную женщину, которая, мило улыбаясь, выпрашивала у бледного, блеклого короля чужие земли... Я тихо усмехнулся и прошептал:
- Вот как... подавилась бы ты вином вовремя, глупая шлюха, и ничего бы не было...
Желание эхом отозвалось в пустом храме. Мою ладонь мягко сжали чужие пальцы. Эрхен смеялся, выплевывая голубую кровь, смеялся через силу, в то же время не мог остановиться.
- Пусть будет так, - прошептал он. - Желания проводника помогают нам менять ваш мир. Но ты можешь пожалеть, что упустил возможность... ты мог бы получить мою силу и власть, а теперь, наверное, не получишь ничего...
Сто лет мне нужна твоя сила!
Все вокруг завертелось в бешенном темпе. Исчезло всё - храм, весь этот мир, я исчез. Растворился в глазах богини времени, в прекрасных, мудрых и всепоглащающих. Не знаю, как долго провёл в беспамятстве, но очнулся я лежащим на полу в знакомом до боли коридоре. Опять проклятые занавески. Проклятые зеркала. Проклятый ветер.
Зеркала... я посмотрел в зеркало и похолодел. Там, за прозрачной преградой, отчаянно кашляла златовласая женщина. Что-то кричал молодой, глупый король, носились вокруг слуги, пытались помочь... но я знал. Я чувствовал. Слышал поступь бога смерти. И... улыбался. Король не подпишет приказа. Отца не назовут изменником. Мой замок останется моим.