тно овеял ее лицо и шею и принес ни с чем не сравнимый запах моря. Где-то внизу мяукнул кот. Вдали перекликались какие-то ночные птицы. Майя прижалась затылком к стене, подняла глаза на небо - и оно показалось ей чужим. Гусиная Тропа изменилась. Все ее сияющие повороты и изгибы лежали явно ниже, чем помнила Майя, частенько проводившая вечерние часы в звездной башне своего замка. Она ахнула и заметалась взглядом, ища в сияющем сонме знакомые огоньки. Звезды путались и словно дразнили ее. В глазах рябило. Но все-таки Майя быстро отыскала Северную Неясыть - верхнюю ступень Гусиной Тропы, основной морской ориентир. Восемь мелких звезд, лежащих двумя полукружьями вокруг самых ярких, на месте глаз, сместились на целую ладонь против обычного. А над Неясытью мерцали никогда не виданные прежде созвездия. Майя потерла занывшие от волнения виски и посмотрела вниз. В свете фонаря мелькнул и пропал пушистый белый хвост. Мяуканье стихло; кот скрылся меж разноцветных домов, тесно прижимающихся к дороге. И форма их, и яркие материалы выглядели так же незнакомо, по-иному, как и здешнее звездное небо. Майя поймала себя на мысли, что могла бы вечно разглядывать желто-красно-синюю мозаичную стену дома напротив. Ее охватило странное будоражащее чувство, словно она попала в неведомую, но добрую сказку. И не она одна. Майя поморгала, потерла переносицу и обернулась. - Здорово! Вот мы и в Электруме. Вдвоем, и так далеко от дома... - тихо, вкрадчиво молвила она. - А дома Поход, - откликнулся Катэль. Он расчесывал слипшиеся от соли волосы и смотрел на нее. - Вот умеешь ты все испортить, - поморщилась Майя. - С Походом Тамхас разберется, ему не впервой. Наверное, он к ним и пошел. - Скорее всего, так и есть. Он никогда не переставал думать об этом. Ну, о том, что однажды снова встретится с Походом, - согласился Катэль. Он отложил гребень, сунул голову в умывальник и стал смывать с волос соль. Майя взглянула на него и поскребла виски у линии роста собственных волос. Под ногтями и на подушечках пальцев остался хрупкий налет. Ей тоже придется намочить волосы. Да и не только. Всю кожу неприятно стянуло. - А о чем всегда думаешь ты? - спросила Майя, принявшись расплетать свои хвостики. Катэль что-то промычал и поднял над спиной руку с вытянутым указательным пальцем, призывая подождать. Он вынырнул из-под струи воды примерно через две минуты, отжал волосы и ответил, ища взглядом полотенце: - Постоянно думаю о своей жизни. И о том, насколько Виеллерель умнее меня. - Он нашел полотенце, опустил голову и стал протирать волосы. Его голос зазвучал приглушенно: - Она задержала меня там и тем самым дала мне шанс восстановить справедливость. Я никогда не смогу вернуться, чтобы сказать ей это... в общем, в лицо, но она меня точно слышит. Спасибо ей. Что? Он рад тому, что исчез на столько лет?! Ей сейчас не показалось? - Так, погоди! - изумленная, Майя спрыгнула с подоконника и натянула шнурки для волос между пальцами. Кожаные ленты впились в руки и отрезвили ее. Только бы не порвались, а то и она не выдержит... и не даст кое-кому объясниться. - Погоди! Ты хочешь сказать, ты еще и рад тому, что пропадал столько лет Поход знает где?! - Да, рад! - вызывающе, в тон ей ответил Катэль, и Майя от неожиданности осадила назад. Он сделал паузу, глянул по сторонам, собираясь с мыслями. Майя мысленно возликовала, что сейчас он извинится за поспешность и исправится, как часто делал раньше, но... вышло иначе. Катэль добавил чуть спокойнее: - И если ты перестанешь кричать, то я объясню почему. И это удивило Майю еще сильнее. Она резко выдохнула, дернула пальцами еще раз и расплела пережавшие их до мурашек шнурки. - Хорошо. Давай! Мне даже интересно, что же ты такого получил от нее взамен, что забыл рассказать раньше. - Ей едва хватило воздуха на последние слова, но она сдержала обещание: не повысила голоса. - Виеллерель дала мне шанс восстановить справедливость, - повторил Катэль. - Сама посуди, что было бы, если бы я на следующий же день вернулся домой? Расследование, суд и казнь? Правда? Или что-то другое? - Нет, - из упрямства возразила Майя, хотя уже смутно поняла, к чему он клонит. - Почему нет? Потому что вы за меня заступились бы, Тамхас заступился бы? Все до единого тогда были против меня, а на королевича никто и подумать не мог! Народ, церковь, аристократия, словом, все. Меня ничто не спасло бы. Даже вы. Я просто утащил бы вас за собой. - Понизив голос, Катэль отвел взгляд и прерывисто вздохнул. - Почему? Почему ты так считаешь?! - крикнула Майя, опять распаляясь. Откуда ему знать?! Она была бы рядом, она помогла бы, все они! Ей стало тоскливо и тошно - так же, как в первые месяцы после его исчезновения. Горло сдавило. Майя сжала зубы и задышала глубже, чтобы избежать очередного приступа. Что-то зачастили они в последнее время. - Потому что это правда, - горько и безжалостно возразил Катэль. - Мы с Тамхасом читали газеты двадцатилетней давности, и он рассказывал мне, как это было. - Катэль бросил полотенце на стул и скрестил руки на груди. - А теперь никто и не помнит обо мне. Меня больше не тронут. Да и кто я тому, мертвому королю? А вот когда его сына обвинят в его гибели, когда я сам, лично, принесу в высший суд все доказательства этому... когда я буду там стоять не один, все пройдет совсем иначе. Справедливость восторжествует. И за это стоит сражаться. Я стараюсь не задумываться о том, что пропустил за эти двадцать лет, чтобы сожаление не держало меня и не мешало действовать. К тому же, я так ничего и не потерял. Все, кто мне дорог, по-прежнему со мной. На последних его словах Майя не удержалась, криво улыбнулась - и в уголок ее губ скатилась теплая соленая капля. Она вытерла лицо платком и шумно вдохнула. - Ты потерял много времени, которое мог провести с нами. Со мной. Я так скучала... - Я тоже. Но там ничто от меня не зависело, это правда, а теперь мы здесь вдвоем, как ты и сказала. Ну, не плачь! Я еще успею тебе надоесть, - хихикнул Катэль. - Только давай не будем драться, как в детстве. Майя кивнула и промокнула глаза снова. Задержала платок у скул. Поморгала. - Так и быть. Тогда скажи, я для тебя красивая? - тихонько шмыгнув носом, спросила она. Это она вовремя прослезилась: Катэль заволновался... Теперь он не рискнет обидеть ее даже самую малость. Они оба, что Катэль, что Эмилиан, не выносят женских слез. Но, если ее брат к ним хоть немного привык, то у Катэля очень давно не было практики. - Конечно, - моментально ответил он. - Конечно, красивая. - А что тебе кажется во мне самым красивым? Катэль подозрительно сощурился. - Это такая загадка? Я должен правильно ответить? А можно подсказку? Майя насупилась. Ну, как обычно, неуместные шутки! До сих пор не разучился! Ах да... двадцать лет. Кто как их провел. Можно понять. Но скоро он это бросит, это точно! - Так нечестно! Ну, правда, не шути так. А то рассержусь! - Она издала неловкий смешок. - Я на самом деле хочу услышать, что тебе нравится во мне больше всего. Катэль задумался и окинул долгим взглядом ее лицо и фигуру. - Твои веснушки, - твердо заключил он. - Тот парень просто дурачок и ничего не понимает. Но они очень милые. Как и ты, когда ни с кем не ссоришься. И не плачешь. Серьезно, не надо! На красных щеках не видно твоих веснушек. Майя только и смогла, что улыбнуться. Как же это мило! - Ну что, я угадал? - Это была не загадка, дурачок! - засмеялась Майя. Внезапно Катэль протяжно зевнул, едва успев прикрыть рот рукой. - Не стану спорить. Спокойной ночи, Майя. Где ты будешь спать? - Пока нигде, - она пожала плечами и взглянула в окно. Да, луна уже высоко. Но ее почему-то почти не клонит в сон. - Не хочется мне. - И все-таки? Майя ткнула в левый угол пальцем и расправила плечи, так и не сумев сдержать ответный зевок. - Буду там. - Ладно. Тогда до утра. Катэль погасил свечи на своей половине, переоделся в сорочку и лег в постель. Спустя несколько минут его дыхание выровнялось и стало глубоким. Катэль уснул. До слуха Майи со стороны побережья вновь донеслось резкое пение птиц. Порыв ветра всколыхнул занавески. Она еще немного посидела на подоконнике, глядя в звездные небеса, затем вздохнула, хорошенько умылась в надежде избавиться от непрошеной бодрости и легла в постель. Но сон не шел: то подушка казалась холодной из-за мокрых волос, то тонкое одеяло - горячим... Лишь намочив ноги до колен и замотав голову в полотенце, Майя смогла уснуть. Новый день не задался с самого начала. Проснувшись, Майя обнаружила целых два нерадостных обстоятельства: высоко стоящее солнце - проспала часа на три больше обычного! - и странно ноющие плечи. Отворачиваясь от слепящих лучей, Майя сильно потерлась плечом о простыню и заохала от боли. Обгорела! - Доброе утро! - сказал Катэль. Он выглядел странно, как будто побледнел под смуглой кожей. Майя угрюмо посмотрела на него и села. Как могла осторожно она притронулась ладонью к своему левому плечу. Кожа оказалась горячей, а на касание отозвалась колючей болью; Майя прикусила губу и часто заморгала, пряча слезы. - Доброе? Не знаю... - буркнула она, пряча зевок. - Я сгорела. Вчера, на пляже. Плечи... Ветер был сильный, а солнца слишком много. Не заметила, как сожгло. Вот глупая, да? - О... - протянул Катэль. - Жаль. Мне тоже не очень хорошо, если тебя это утешит. С трудом проснулся за несколько минут до тебя, и все равно - как будто не выспался... Ну что, завтракаем и за работу? - Ага... придется, раз обещала, - протянула Майя, встала и осторожно выпрямила спину. Плечи