ижал его к носу и рту. Затем замок шкатулки звонко щелкнул под рукой Леусетиуса, и крышка с тонким скрипом откинулась на петле. Внутри лежал небольшой, со сливу размером, темный камень. В таком виде он не казался чем-то особенным. Вовсе нет. Лиенна хмыкнула, подавляя смешок. Мирри взглянула на нее и покачала головой, но та ничего не заметила. Надев перчатку, рыцарь достал кристалл. Осторожно, явно опасаясь уронить его, он раскрыл ладонь и протянул ее Лиенне. На гранях виолита сверкнул солнечный луч. - Не так близко! - предупредила Мирри, а Лиенна отодвинулась. Рыцарь чуть-чуть отвел руку назад и остановился. - Да. Прошу прощения. Примерно так... На несколько секунд в прихожей стало очень тихо. Лиенна, затаив дыхание, внимательно рассматривала кристалл. Дважды она тянулась к нему, дважды сердце Мирри замирало до мертвого холода в теле, и дважды ее дочь убирала руку. Что-то прочно приковало ее взгляд к виолиту. Походило на то, что Лиенна просто не может отвернуться. Никто из окружающих подобного явно не испытывал. А Мирри сидела с таким, должно быть, подозрительным видом, что рыцарь Солнца - она это заметила - давно смотрел не на Лиенну, а на нее. Герцогиня уже не сомневалась: он подозревает, что она укрывает проводника. - Ну, хватит, - попыталась женщина коснуться плеча своей дочери, но Леусетиус махнул свободной рукой в ее сторону, обозначая запрещающий жест. Сёрен кивнул, скрещивая на груди руки. - Еще минутку, - согласился он, пристально глядя Лиенне в лицо и явно ища там что-то определенное. Но ожидал ли он это найти на самом деле, в отличие от Леусетиуса? Так или иначе, ждать больше не пришлось. От резкого движения телом виолит на ладони рыцаря качнулся, Лиенна, с дрожью втянув носом воздух, протянула к нему ладони, боясь, что кристалл упадет - и на этот раз, на третий, коснулась его. Кончиками пальцев она обвела твердые грани, смахнула себе на другую ладонь и, всматриваясь, поднесла его неосторожно близко к лицу. Кристалл обдало ее сосредоточенным глубоким дыханием - и именно в эту минуту что-то изменилось. Лиенна вдруг закатила глаза, резко привлекла обе руки к груди; судорожно стиснув виолит в кулаке, она лишилась чувств и безвольно скатилась на пол. Вскрик Мирри повис в застывшем воздухе. Спустя несколько мгновений пальцы Лиенны расслабились, и кристалл под неотрывными взглядами троих свидетелей выкатился из ее ладони. Он ярко, по-солнечному мерцал, и этот свет лился из самого сердца полупрозрачной структуры. Виолит источал собственное сияние, а не отражал его, а значит, иного толкования быть не могло. - Перо мне. И бумагу, - медленно сказал Сёрен, не отводя взгляда от распростертой на полу девушки. Рыцарь бросился исполнять приказ. - Что вы собираетесь писать? - спросила Мирри. Ее крупно трясло, и поняла она это, только взглянув на свои руки. Она встала - и ощутила тяжесть в коленях и головокружение. Как бы не упасть... - Отчет для Его Величества и для церковного архива, - ответил Сёрен, соизволив взглянуть-таки на нее. - Ваша дочь - проводник. Вы, конечно, не могли знать об этом, так что соболезную вам. И ей. Мне очень жаль. Несколько мгновений они стояли, впившись друг в друга взглядами - с каждой секундой все более ожесточенными. Теперь-то, когда сомнений уже не осталось, когда самое страшное уже случилось, Мирри ощущала не страх, а гнев. Сейчас, когда несчастье случилось по-настоящему, герцогиня Гела обнаружила в себе неимоверные силы держаться и стоять на своем. Соболезнования! Жалость! Глупость какая! Не им решать, а ей! - Вон отсюда, вы оба. Сейчас же! - потребовала она и указала на дверь. Сёрен поджал губы и скрестил на груди руки, явно намеренный с этим поспорить. - Так значит, вы знали? - сощурился на нее возвратившийся с бумагой Леусетиус. Он определенно торжествовал. - Знали! - Вон, я сказала! - скалясь, крикнула герцогиня обоим. - Именем герцога! С меня хватит! - Конечно, мы уйдем. Но мне нужна ваша подпись, - попытался надавить Сёрен, но безуспешно. Герцогиню было уже не успокоить и не остановить. - Княгиня подземная вам подпишет. К ней и катитесь! - ответила Мирри. Она повысила голос еще немного, хотя, казалось, выше уже невозможно: - Стража! Ко мне! - Не утруждайте себя, мы уходим. Уходим! - сказал Сёрен и махнул рукой, привлекая внимание рыцаря. Он, хмурясь, кивнул, положил виолит в шкатулку и прочно ее запер. В последний раз церковники поглядели на герцогиню, на ее дочь, лежащую на полу без сознания, и пошли прочь. Их с докладом ждал король. А Мирри стояла посреди прихожей, по-прежнему пунцовая от гнева. Ее тонкие руки стиснулись в кулаки, кожа на костяшках натянулась и побелела. Она свирепо смотрела визитерам вслед, пока дверь за ними не закрылась - и только после этого опомнилась, опустилась на колени и стала приводить в чувство Лиенну. Пары хлопков по щекам оказалось достаточно: Лиенна сразу открыла глаза. Серость в них, вызванная регулярным приемом особого эликсира, исчезла, и ее место занял природный оттенок - розовато-голубой. Это и был цвет глаз, присущий лишь альбиносам. Наверное, это произошло из-за кристалла, хотя сейчас это тревожило Мирри меньше всего. А Лиенна просипела, морщась и щурясь: - Что случилось? Мирри с трудом удержалась от очередной пощечины, посильнее. Ее вновь трясло от гнева - и от огромного страха за дочь. Несчастье, от рождения предначертанное Лиенне, теперь стало по-настоящему реальным. - Я ведь говорила тебе тысячу раз! Лиенна! - Я не виновата! Так вышло! Прости... - пискнула она и, сев, обняла себя руками. Теперь Лиенна смотрела прямо перед собой, избегая встречаться взглядом с матерью. Посмотрев на дочь и сразу отведя взгляд, точно что-то его отталкивало, Мирри шумно втянула носом воздух и обвела языком пересохшие губы. Она уже практически не контролировала себя: - Я же говорила тебе не касаться кристалла! Ты не послушала меня! И что нам теперь делать?! - Я не могла сопротивляться! - Нет, могла! - Не могла! - крикнула Лиенна и заплакала. Ее речь стала дрожащей, отрывистой: - Оттуда шел голос, он требовал прикоснуться! Я не могла сопротивляться! - Ну за что мне это наказание? - простонала Мирри, подняв голову к потолку. В самом деле, за что ей все это? Вся эта жизнь, полная бесконечных, неостановимых, мелких, крупных и огромных неурядиц? - Что теперь со мной будет? - всхлипнула Лиенна. Мама не отреагировала, и тогда она потянулась и сжала ее холодную вялую руку. Ничего. Окликнула, сжимаясь в страхе: - Мама! - Что? - качнулась Мирри в ее сторону. Опомнилась. - Что теперь меня ждет? - повторила Лиенна. Ее колени давно и неприятно ныли от недавнего столкновения с полом и от давления на свежие ссадины, но она и не пыталась изменить положение. Ей казалось, что она это заслужила. - Боюсь... что ничего хорошего, - отрешенно ответила Мирри, думая, желая произнести: «Не знаю», - и лишь по изменившемуся лицу Лиенны она поняла, что сказала что-то другое. А вспомнив, что именно, в испуге вскинула руку ко рту: - О небо... Я не это хотела сказать! - Но ведь можно что-то сделать? Можно? Папа ведь что-нибудь придумает? - с надеждой спросила Лиенна и стерла со щеки - хотя, скорее уж, размазала - широкую дорожку слез. Мирри подумала о Вивиане. Нет. Нет, это вряд ли. Ее супруг любил дочь, но его репутация была ему крайне дорога. Если придется, он выдаст королю их обеих. Пускай даже потом он и постарается освободить их так, чтобы на него никто не подумал, но не окажется ли поздно? Да и станет ли рисковать? Нет, на него полагаться нельзя. Можно только на себя. - Мама? - напомнила о себе Лиенна. - Он поможет? - Что? А, ты об отце? Нет, на него мы не можем рассчитывать. Здесь только ты и я, доченька. Ты и я. Мы вместе, - и Мирри, потянувшись, обняла ее. Теперь они обе стояли на коленях, мать и дочь, попавшие в одну беду, и тонкие складки на плечиках их платьев напитывались теплыми слезами. А злость Мирри наконец-то схлынула, и в ней вновь остался лишь страх. Целенаправленный, ледяной страх: неужели она не сможет защитить свою дочь? Неужели совсем ничего не сумеет придумать? - Прошу прощения, госпожа! - отсалютовал вошедший в эту минуту стражник и вытянулся в струну. Глухой шлем скрывал его лицо, наверняка вытянувшееся от удивления при виде подобной сцены. - Что-то случилось? - Ступай к заднему ходу, а прежде предупреди всех: как только прибудет кто угодно посторонний, немедленно доложить мне. Без моего позволения никого не впускать. Иди! - приказала Мирри. Властным жестом она подкрепила свое шаткое положение, и ей без тени сомнений подчинились. Когда стражник вышел, Мирри тихо вздохнула: гости не заставят себя ждать. Еще церковники, а то и сам король. Возможно, они ее арестуют. Только бы Лиенну не тронули... но это невозможно, пока она остается здесь. - Может... я хоть спрячусь где-нибудь? Пока они не перестанут меня искать? - пискнула Лиенна, поднимая голову от маминого плеча. - Спрячешься? - резко переспросила Мирри, слегка испугавшись: ведь это были ее собственные мысли. Они, обгоняя друг друга и торопясь, вновь заскользили в разуме одна за другой, вытягивая из памяти города и природные ландшафты необъятного королевства, а за ними следом - лица, лица... Ну конечно! Мирри поняла, что она должна сделать, и даже улыбнулась: - Веркинджес ведь такой большой... Да. Да! Ты права! Ты спрячешься! Далеко отсюда! Ну, они так решат... В безудержном порыве счастливая женщина обняла дочь, но та не ответила на объятия. - Я... я ведь совсем не об этом... - раст