пониманием пришли и некоторые вопросы, на которые сейчас мог ответить лишь Катэль - бывший и давным-давно объявленный мертвым придворный маг короля Тайернана из рода Веркинджеторик. Жестом граф поприветствовал гостя, все так же, молча, пригласил сесть за накрытый стол. Оба изрядно проголодавшиеся, хозяин и гость сперва молча ели. При этом они оба собирались с мыслями - но Катэль думал, как бы не заблудиться в порядке событий, которые ему предстоит изложить, а Эмилиан размышлял, с чего начать расспрос. По-хорошему, стоило бы начать с того, что Катэль не стал ни звать служанку, ни дожидаться ее и своим подозрительным знанием замка не мог не вызвать у Юстины излишних сомнений... впрочем, немногочисленные слуги этого замка все равно не знают о его хозяевах практически ничего. Лишняя крупица подозрений ничего сейчас не изменит. Не страшно - просто придется быть еще немного осмотрительнее в дальнейшем. Рассудив так, мужчина отставил тарелку, придвинул к себе стаканы, откупорил пузатую бутылку вина и наполнил до половины каждый из них. Он подал своему гостю один и сказал: - Ну что ж. Рассказывай. Что на самом деле случилось там, во дворце? Катэль вздохнул, опрокинул в себя половину содержимого стакана и мимолетно поморщился. Вино было крепким и старым - то есть, отменным. Откашлявшись, когда стало жарче в горле, он придвинулся ближе к столу, чтобы опереться о столешницу локтями, переплел пальцы на затылке, и тихо, едва перекрывая своим голосом треск горящих поленьев, заговорил: - История не такая уж и долгая. Все началось поздно вечером, незадолго до лунного зенита. Я засиделся за работой... у себя в кабинете и внезапно понял, что кто-то пытается пробраться во дворец. Маг провел руками по лицу, коснулся переносицы, потер ее пальцами и вздохнул. Память отзывалась так быстро и так послушно воспроизводила по порядку события той давней ночи... И вот Катэль уже говорил снова, а перед его глазами один за другим вставали яркие образы. Прежде всего, ему на ум пришло тонкое и неприятное, ни с чем не сравнимое чувство дрожания внутренних струн, возникающее от того, что кто-то пробирается сквозь оповещающую волшебную паутину. Маг вскинул голову, сощурился и прислушался. Даже сердце замерло в груди вместе с дыханием, чтобы не мешать слушать и осязать. Перо в его пальцах, перемазанное чернилами, застыло над бумагой. Он вспомнил, что недавно окунул его в чернильницу, только тогда, когда бросил перо на стол, и от косого среза по чистой бумаге растеклась жирная клякса. Его Величество Тайернан Веркинджеторик в последние несколько лет страдал исключительной формой паранойи. Помимо своих основных обязанностей, Тамхас и Катэль ежедневно с ног сбивались, проверяя и перетягивая защитные заклинания во всех уголках замка. Однако же, до сей поры Катэль и не догадывался, что этот нудный ежедневный ритуал, который в этот вечер он закончил совсем поздно, окажется хоть отчасти полезным. Отчасти - потому, что король слишком сильно рассчитывал на Тамхаса, и изменения в структуре защитного поля могли ощутить лишь они двое - они, его создатели. Решив, что не помешало бы сообщить ночной страже о своих догадках, Катэль взял со стула теплую накидку, надежно закрепил фибулой ее края и, очертив вокруг себя круг тишины, вышел из кабинета на галерею, залитую тусклым светом убывающей луны. Ночами во дворце было так тихо, что одиноких блуждающих по нему людей, прислугу или стражников, нервировал любой посторонний звук: планировка старого замка была такова, что эхо многократно усиливало и делало поистине пугающими любые стуки и шорохи. Неудивительно, что король, живя здесь всю жизнь, стал параноиком. Именно круг тишины позволил Катэлю остаться незамеченным: слабые чары поглотили даже его возглас, который он сумел прервать, зажав рот рукой. Он метнулся обратно в тень, за угол, и увидел, как люди в одинаковых темно-серых одеждах с капюшонами хватают за руки упирающуюся королеву Риннон в ночной сорочке. Ее муж, король, лежал на полу, наполовину скрытый дверным проемом, и был подозрительно недвижен. Нападавших было трое, а в руках одного из них солнечным светом полыхал и искрился странной формы клинок. Лишь потом Катэль понял, что уже видел такой кинжал, даже знал, где его можно взять, но тогда это было едва ли не самым последним, о чем он подумал. Сейчас его мысли занимали совсем иные вещи. Король и королева! Королева толкнула острым локтем в живот одного, отдавила ногу другому и, вырвавшись, с криком «Стража!» побежала прочь по коридору, который соединял королевские покои и зал для заседаний. Фигуры в сером бросились за ней, скрылись за поворотом, и тогда Катэль, озираясь и держа руки наготове, подбежал к королю. Он оказался еще жив и сразу заметил своего придворного мага. Его искаженное от боли лицо вдруг осветилось странной, изломанной улыбкой. - Это не ты совершил... теперь я знаю. Тогда ты сможешь спасти... детей и Риннон. Помоги им спрятаться... - Ваше Величество, не беспокойтесь, я вам помогу. Все будет хорошо, - пробормотал маг. Его вдруг охватил неведомый прежде, сковывающий, ледяной страх. Где-то рядом разгуливали убийцы, неизвестно, насколько их много и куда подевалась стража от королевских покоев, а у Катэля при себе всего два кристалла, дающих проводнику энергию для колдовства, и дар пересекать зеркальную гладь. Не самый добрый расклад. А еще - умирающий король на руках. Катэль разорвал горловину окровавленной королевской сорочки, провел рукой над раной - и приторный запах виолитовых паров внезапно ударил ему в нос. Теперь-то он все увидел и понял: края раны сворачивались и чернели, кожа вокруг нее сморщивалась, старея прямо на глазах, а вытекающая кровь имела лиловый оттенок. Именно так влияли испарения волшебных виолитов на всех, кто не являлся магом, способным подчинить себе их силу, но клинок из виолита, пустивший яд камня прямо в кровь, действовал намного скорей и надежней. Лучший лекарь королевства не спас бы монарха от такой раны. Даже Тамхас здесь не справился бы. Откуда-то издалека донесся отчаянный вскрик. Женский. Похоже, королева не успела докричаться до стражи и пала очередной жертвой чьих-то коварных стараний. Катэль почувствовал, как внутри у него все похолодело. Происходящее казалось причудливым мрачным сном. Он, наверное, просто уснул за бумагами... Прохладная вялая ладонь коснулась его руки, и он опомнился. - Дети... Моя бедная Риннон... - прошептал король, и глаза его, взглядом устремленные в лицо Катэлю, остекленели. Мужественное лицо, еще вечером, при традиционном пожелании монарху доброй ночи, выглядевшее совсем молодо, сейчас предстало перед ним лицом дряхлого старика. Катэля передернуло. - Дети... - шепотом повторил Катэль и задумался. Телепортировать во дворце он не мог: давным-давно, еще во время последней реставрации, во всех комнатах по приказу короля в стены вмуровали крошечные амфоры со святой водой из озера Солнца и вырезанными на хрустальных бляшках защитными рунами. Произносить что-то сильнее телекинеза не представлялось возможным нигде во дворце, помимо кабинетов советника и придворного мага. Во всех остальных местах заклятия просто не срабатывали, и обойти этот блок было невозможно. Таким образом, Катэль оказывался в явном проигрыше перед нападавшими, и лучшим способом выйти победителем из этой борьбы было лишь одно: добраться до королевских детей первым и увести их из дворца. А отсюда, от королевских спален, он знал как минимум два пути к их покоям. Освежив заклятие тишины парой пассов, Катэль бросился по коридору бегом. Задыхаться он начал уже через минуту, но осознание важности совершаемого дела душило усталость и гнало его вперед и вперед. На этот раз маг успел первым, и тут тоже почему-то не оказалось стражи: ни у входов, ни в коридоре. Но, не вдаваясь в долгие рассуждения, он смело открыл дверь в покои королевича и вошел, оставив ее чуть приоткрытой, чтобы успеть услышать чужие шаги. Королевич Бринэинн спал очень чутко и вскочил, едва на него упала тень. Схватив с тумбочки кинжал, он сжал ножны левой рукой, намереваясь обнажить клинок. Отчего-то он сильно нервничал. - Какого демона вы здесь забыли? Прочь отсюда, сейчас ночь! - На дворец напали, Ваше Высочество. Вы должны уходить сейчас же! - звонким полушепотом ответил Катэль. Не поверить ему, запыхавшемуся и взъерошенному, было невозможно. - Правда? Что-то я ничего не слышу, - фыркнул Бринэинн в ответ. Катэля он всю жизнь терпеть не мог, и тот, пускай и не знал точных причин, отвечал взаимностью, насколько это было возможно. Но сейчас такое отношение могло обернуться трагедией, и Катэль, собравшись с силами, медленно повторил: - Это правда. Но если вам плевать на себя, позвольте помочь хотя бы вашей сестре. - Вы слишком многое себе позволяете! Уходите, я сказал! Катэль почувствовал, что начинает сердиться. Это было опасно, но сдержаться он уже не мог. - Я видел, как ваших родителей убили! Я поклялся, что спасу хотя бы вас! И я никуда не уйду, потому что я должен защищать вас обоих! Королевич задиристо глянул ему в лицо, раскрыл рот для ответной реплики - и понял, что маг не сдастся и выгнать его отсюда без помощи не получится. Тогда он смирился и сунул ноги в туфли, а над грудью затянул ленты плаща. Кинжал же он так и понес в руках. - Ладно, - буркнул он. - Только потом я понял, что он наверняка о чем-то знал. Моя новость его совсем