ся и расскажешь нам, как все было. Так и произошло. Твой отец все знает куда лучше нас. Может быть, он просто видит будущее? - полувопросом закончил граф и нахмурился: видно, этот вопрос не впервые встревожил его. Тамхас. Советник короля - уже, наверное, бывший? Его приемный, но на самом деле самый что ни на есть родной отец. Очередное упоминание о нем заставило Катэля наконец задуматься: что с ним? Он все еще жив? Ведь отец отдал ему свое собственное долголетие незадолго до трагедии. Неужели он на самом деле все знал? Может быть, Тамхас и вправду видит будущее, но никому об этом не рассказывает? - Тамхас... - выдохнул Катэль и вздрогнул: чувство вины захлестнуло горло, перехватив дыхание, и ему пришлось откашляться, чтобы голос его вновь стал звонким, отчетливым: - Скажи мне: он до сих пор жив? С ним все хорошо? Эмилиан как будто ждал именно этого вопроса: теперь он расслабленно откинулся на высокую спинку кресла и переплел пальцы перед собой. Резная спинка кресла, подсвеченная трепещущим пламенем, нависла над его макушкой, будто корона. - Да, с ним все в порядке. Он по-прежнему живет в столице и ждет тебя. Великий магистр не из тех, кто так легко сдается, ты и сам это знаешь. И орден его, то есть, наш, никуда не исчез. Нам только пришлось усилить меры предосторожности, чтобы нас не раскрыли. О, это так бодрит каждое утро! Катэль вдруг поморщился, как будто ему стало больно. - Я... Мне нужно с ним встретиться, и как можно скорее! Он привстал, собираясь выйти из-за стола, но Эмилиан даже не сдвинулся с места. На вежливом неподвижном лице скользнули вверх только четкие светлые брови: - Погоди, Катэль. А как же заветы гостеприимства? Если ты не останешься до следующего рассвета, то не выполнишь обязательство гостя и оскорбишь меня. Тамхас ждал тебя много тысяч дней, и еще один день ничего не изменит. А ты пока обдумаешь, что хотел бы ему сказать. Ты знаешь, что хотел бы сказать ему первым? Катэль открыл рот, простоял так пару секунд, пораженно его захлопнул и сел на место. Пальцы его левой руки машинально скользнули в волосы и несильно потянули за прямые пряди. - Действительно. Ты прав: я этого не знаю. Извини... я останусь до завтра. Не подумай ничего такого. - Ничего. Я ведь тоже рад тебя видеть, - с едва различимым укором ответил граф. - Но не волнуйся, до завтрашнего дня я изготовлю для тебя амулет с мороком, и ты сможешь уйти. Прошло довольно много времени с тех пор, но в столице тебя все еще могут помнить. А мы не можем позволить себе ни единой ошибки. - Спасибо тебе. Правда, спасибо. - Всегда рад тебе помочь, Катэль. Мы ведь почти как братья. Мужчина встал и обратился к камину. Он ткнул кочергой в алеющие яркие дрова - и одно из них рассыпалось на пышущие жаром осколки; тогда, отставив инструмент, Эмилиан подбросил еще несколько тонких клиновидных поленьев и отряхнул руки от древесной пыли. Он обернулся: - Мы, кажется, немного отвлеклись. Может, я смогу ответить еще на несколько твоих вопросов? - Да... пожалуй, мне есть о чем спросить. Итак, откуда у вас там столько камней? Твой отец ведь... ну, ты знаешь об этом получше меня. Он ведь даже сразу не позволял Тамхасу тебя учить. - Да, знаю, - кивнул граф, - он очень не любил вспоминать о своем даре. Когда он полюбил мою маму, она стала для него важнее всего. А тот ремонт затеяла Майя. От меня ей нужно было только разрешение... как видишь, ей удалось его получить. Понимаешь, несколько... хм-м... - граф смолк, посмотрел на свои руки, согнул пальцы по одному и продолжил: - да, четыре года назад в паре лиг к северо-западу от Исы мы обнаружили крупную виолитовую жилу. Сестра была счастлива. Последнюю фразу Катэль не понял, но решил не уточнять. Вскоре он встретится и с Майей тоже, тогда и поговорит с ней сам. - Хм. Неплохо. А как тебе удалось обмануть проверку? Я думал: тех, кто работает с виолитом, проверяли б еще пристальнее, чем всех остальных. - Это так. Но я занимаюсь виолитом довольно давно, с тех самых пор, как мы стали разрабатывать ту жилу. Наблюдаю за шахтерами и ищу способы уменьшить вред от испарений с помощью зелий. Я знаю, как должно выглядеть недомогание от виолита, и сумел очень похоже его изобразить. Научил и Майю. Нам поверили. - А как же ваши ауры? - Я это предусмотрел. Местный чтец ауры был в ту неделю в отлучке. Я сделал церкви щедрое пожертвование от графства, и он повез отчет и долю в столичный храм. Обычная ситуация, ничего нестандартного. - Каков хитрец, - ухмыльнулся Катэль. Он обожал истории о том, как маги обманывают церковников. Жаль только, ему нечасто доводилось их слышать. Уж явно не чаще, чем выслушивать заунывные отчеты служителей церкви: титул придворного мага обязывал присутствовать при короле всюду, за исключением его сна. Казалось, что это все закончилось буквально вчера, так что он пока еще не успел соскучиться по церкви. - Согласен. И даже до сих пор удивлен, что все получилось. Я ведь знал, что испытание ауры нам не выдержать. Пришлось изощряться, - граф развел руками, втайне крайне довольный, и снова пригубил вино. После паузы его тон стал мрачнее: - Но Тамхас отмечен. Его ведь знает как мага-проводника вся страна, а может, и весь мир. Он никогда бы не смог обмануть их. - Что значит «отмечен»? - Тем, кого обнаружат, делают татуировку, букву «V» на тыле кисти правой руки зеленой краской. Они начинали с клейма раскаленным железом, но после пары инцидентов отказались от этого. Ну, а кисти, к тому же, всегда на виду. - Что за инциденты? - Один из магов тайком пронес с собой камни и взорвал церковь, когда его клеймили. Правда, восстания у него так и не получилось, но хлопот он нам прибавил. В первые несколько лет мы собирались у Тамхаса всего раз или два за целый год: было слишком опасно. Повсюду бродили ищейки и отслеживали любые изменения в магическом поле. Так они большинство проводников тогда и поймали. Находили при себе виолиты - сразу казнили. Но нас не так уж и мало, виолит легко спрятать при помощи нашей магии, а к каждому проводнику храмовника не приставишь. И для отметины всегда есть перчатки. Так что сам понимаешь: живем. Живем дальше. - А еще - ты не отмечен. Поэтому тебе легко рассуждать, - возразил маг. - Ты ведь тоже. Ничего, я и тебя научу притворяться, - пообещал граф. - Станешь таким же, как я, таким же свободным. - Юстина предупредила, что у нас гости, - вдруг раздался голос со стороны входа, из-за спины Катэля; узнав его, он вздрогнул и попытался обернуться, но высокая спинка стула не позволила увидеть происходящее позади. Это и не понадобилось. Пощелкивая каблуками сапог по каменному полу, Майя стремительно обошла ближайший к ней край стола и встала рядом с братом, чтобы разглядеть как следует их гостя. Одета она была в платье-амазонку темно-бирюзового цвета, сшитое из того же материала, что и блио графа, - значит, откуда-то приехала верхом. На нее это было так похоже. - Погоди-ка, ведь я тебя знаю... О! - воскликнула она через несколько мгновений напряженного молчания, и ее щеки пошли пятнами, а глаза гневно заблестели. Взмахнув тонкой рукой, пальцы которой так и тянулись, кажется, сжаться на его горле, Майя резко отвернулась - так, чтобы Катэль мог видеть лишь ее затылок - и, тут же сменив тон на очень, даже излишне бодрый, обратилась к Эмилиану: - А у меня новости! Очень важные! Спешила как могла! - Майя? - позвал Катэль, но остался без ответа. Даже ее плечи не дрогнули. Демонстрировать обиду Майя умела всегда, а сейчас было очевидно: это настоящая и сильная обида. Но за что конкретно на этот раз? - Что у тебя? - спросил Эмилиан, поняв, что от пышущей энергией сестры сейчас никуда не деться. Флегматичный и оттого воспринимаемый как излишне медлительный и даже скучный, он страдал всякий раз, когда Майя об этом забывала: в такие минуты он просто не успевал следить за ее мыслью. - Я нашла проводника в пещере. Мертвого! Давно лежит, это точно. Он сам весь окаменел, стал прозрачный, а в груди торчит кинжал! Но я ничего не трогала. - Не трогала, потому что не смогла вытащить кинжал из камня? - до странного весело уточнил граф. - Да, ну и что с того? - вскинулась Майя, хотя и понимала, что это добрая насмешка. - Сам знаешь, в таких случаях колдовать опасно! - Знаю, конечно. Тогда чего ты хочешь? - Поехали со мной обратно, мне нужна помощь! Я чую, это что-то важное! Эмилиан взглянул на Катэля. Майя качнулась туда же, но успела себя одернуть. - Я не могу оставить его одного. Это невежливо. Майя картинно надулась. - Но мне правда надо! Ну вот! Ты меня не любишь. Она развернулась - снова-таки так, чтобы Катэль не смотрел ей в лицо - и попыталась уйти, но Эмилиан немедленно поймал сестру за локоть, притянул к себе, обнял за плечи другой рукой и поцеловал в висок. - Конечно, люблю. Но я правда не могу сегодня. Давай завтра, ладно? Майя закивала, расплылась в довольной улыбке, но стоило ей бросить очередной взгляд на Катэля - и улыбка померкла. Дробя шагами тихое эхо, графиня покинула обеденный зал так же быстро, как и вошла. Катэль прислушался к убывающему эху и вздохнул. - Она так сильно обижена на меня, да? - Да. Но это было давно, - откликнулся граф. - Я и не думал, что она настолько злопамятная. Подожди немного. Она скоро вернется. - А что случилось-то? - Ты ведь не сообщил ей, что исчезнешь так надолго, - хмыкнул Эмилиан и потер переносицу. Катэль возвел глаза к небу, будучи не в силах выразить все то, о чем сейчас подумал. Конечно, она не знала, что там, у него, произошло на самом деле, но... Снова стали слышны то