сна. Казалось, что это все закончилось буквально вчера, так что он пока еще не успел соскучиться по церкви. - Согласен. И даже до сих пор удивлен, что все получилось. Я ведь знал, что испытание ауры нам не выдержать. Пришлось изощряться, - граф развел руками, втайне крайне довольный, и снова пригубил вино. После паузы его тон стал мрачнее: - Но Тамхас отмечен. Его ведь знает как мага-проводника вся страна, а может, и весь мир. Он никогда бы не смог обмануть их. - Что значит «отмечен»? - Тем, кого обнаружат, делают татуировку, букву «V» на тыле кисти правой руки зеленой краской. Они начинали с клейма раскаленным железом, но после пары инцидентов отказались от этого. Ну, а кисти, к тому же, всегда на виду. - Что за инциденты? - Один из магов тайком пронес с собой камни и взорвал церковь, когда его клеймили. Правда, восстания у него так и не получилось, но хлопот он нам прибавил. В первые несколько лет мы собирались у Тамхаса всего раз или два за целый год: было слишком опасно. Повсюду бродили ищейки и отслеживали любые изменения в магическом поле. Так они большинство проводников тогда и поймали. Находили при себе виолиты - сразу казнили. Но нас не так уж и мало, виолит легко спрятать при помощи нашей магии, а к каждому проводнику храмовника не приставишь. И для отметины всегда есть перчатки. Так что сам понимаешь: живем. Живем дальше. - А еще - ты не отмечен. Поэтому тебе легко рассуждать, - возразил маг. - Ты ведь тоже. Ничего, я и тебя научу притворяться, - пообещал граф. - Станешь таким же, как я, таким же свободным. - Юстина предупредила, что у нас гости, - вдруг раздался голос со стороны входа, из-за спины Катэля; узнав его, он вздрогнул и попытался обернуться, но высокая спинка стула не позволила увидеть происходящее позади. Это и не понадобилось. Пощелкивая каблуками сапог по каменному полу, Майя стремительно обошла ближайший к ней край стола и встала рядом с братом, чтобы разглядеть как следует их гостя. Одета она была в платье-амазонку темно-бирюзового цвета, сшитое из того же материала, что и блио графа, - значит, откуда-то приехала верхом. На нее это было так похоже. - Погоди-ка, ведь я тебя знаю... О! - воскликнула она через несколько мгновений напряженного молчания, и ее щеки пошли пятнами, а глаза гневно заблестели. Взмахнув тонкой рукой, пальцы которой так и тянулись, кажется, сжаться на его горле, Майя резко отвернулась - так, чтобы Катэль мог видеть лишь ее затылок - и, тут же сменив тон на очень, даже излишне бодрый, обратилась к Эмилиану: - А у меня новости! Очень важные! Спешила как могла! - Майя? - позвал Катэль, но остался без ответа. Даже ее плечи не дрогнули. Демонстрировать обиду Майя умела всегда, а сейчас было очевидно: это настоящая и сильная обида. Но за что конкретно на этот раз? - Что у тебя? - спросил Эмилиан, поняв, что от пышущей энергией сестры сейчас никуда не деться. Флегматичный и оттого воспринимаемый как излишне медлительный и даже скучный, он страдал всякий раз, когда Майя об этом забывала: в такие минуты он просто не успевал следить за ее мыслью. - Я нашла проводника в пещере. Мертвого! Давно лежит, это точно. Он сам весь окаменел, стал прозрачный, а в груди торчит кинжал! Но я ничего не трогала. - Не трогала, потому что не смогла вытащить кинжал из камня? - до странного весело уточнил граф. - Да, ну и что с того? - вскинулась Майя, хотя и понимала, что это добрая насмешка. - Сам знаешь, в таких случаях колдовать опасно! - Знаю, конечно. Тогда чего ты хочешь? - Поехали со мной обратно, мне нужна помощь! Я чую, это что-то важное! Эмилиан взглянул на Катэля. Майя качнулась туда же, но успела себя одернуть. - Я не могу оставить его одного. Это невежливо. Майя картинно надулась. - Но мне правда надо! Ну вот! Ты меня не любишь. Она развернулась - снова-таки так, чтобы Катэль не смотрел ей в лицо - и попыталась уйти, но Эмилиан немедленно поймал сестру за локоть, притянул к себе, обнял за плечи другой рукой и поцеловал в висок. - Конечно, люблю. Но я правда не могу сегодня. Давай завтра, ладно? Майя закивала, расплылась в довольной улыбке, но стоило ей бросить очередной взгляд на Катэля - и улыбка померкла. Дробя шагами тихое эхо, графиня покинула обеденный зал так же быстро, как и вошла. Катэль прислушался к убывающему эху и вздохнул. - Она так сильно обижена на меня, да? - Да. Но это было давно, - откликнулся граф. - Я и не думал, что она настолько злопамятная. Подожди немного. Она скоро вернется. - А что случилось-то? - Ты ведь не сообщил ей, что исчезнешь так надолго, - хмыкнул Эмилиан и потер переносицу. Катэль возвел глаза к небу, будучи не в силах выразить все то, о чем сейчас подумал. Конечно, она не знала, что там, у него, произошло на самом деле, но... Снова стали слышны торопливые шаги. Майя влетела обратно в обеденный зал и сходу влепила Катэлю пощечину. Ее глаза пылали, веснушки скрылись под гневным румянцем, коралловые губы сжались в жесткую полоску. В минуты гнева графиня отличалась от своего брата внешним обликом сильнее, чем когда-либо еще, тогда как во сне и в равнодушии их легко можно было перепутать. Но и при всем этом она оставалась странно красивой: еще лучше, чем обычно. Катэль отшатнулся. Щека его вспыхнула, и только усилием воли он удержал свои руки внизу. - Майя! Погоди... успокойся. - Не сейчас! - отрезала Майя и размахнулась снова. Катэль поймал ее за предплечье и удержал, не позволив ударить себя еще раз. Она дернулась, но освободиться не смогла - и гневно выдохнула сквозь сжатые зубы. - Убери свои руки! - Успокойся! Выслушай меня хотя бы! Да что с тобой?! - Со мной все в порядке! - отчеканила Майя, свирепо сверкая глазами, и дернулась еще раз, но Катэль все еще ее не отпускал: боялся очередной пощечины. - А вот ты просто взял и сбежал! Каково мне было это понимать?! Катэль медленно выдохнул и сосредоточился, чтобы не сказать ничего лишнего: сейчас ему следовало успешно применить все то, чему он научился для общения во дворце. Только успешно. Иного не дано. - Майя, послушай. Веришь ты или нет, но я готов поклясться тебе солнцем, луной и своей жизнью: я не знал, что прошло так много времени. Я думал, миновала всего неделя. Может быть, две. Не больше. Я все это время пробыл в зазеркалье, - сказал Катэль, вглядевшись в ее глаза снизу вверх. Он намеренно понизил голос, зная, что только это заставляет прислушиваться к собеседнику. Крик в этом случае - самый плохой помощник. Майя все равно упрямо мотнула головой. Она схватила его за запястье другой рукой и, дернув за него, все же освободилась - но сразу отпустила его и отступила назад. Ее губы заалели и теперь дрожали, глаза странно блестели, а щеки пылали пурпурным огнем. Из-под бирюзовой амазонки пробилось настойчивое золотое сияние камня, разбуженного смятением хозяйки. - А предупредить тоже не мог? Хоть как-то? - попыталась она, судя по всему, воззвать к его совести. Катэль же развел руками настолько, насколько смог это сделать, сидя вполоборота. - Если бы я мог, ты бы обязательно узнала в числе первых. Это правда. Я хотел сказать вам, но я заблудился там и все силы тратил лишь на то, чтобы найти выход и не сойти с ума... Нижний мир совершенно бесконечен. Я... так рад, что выбрался и вижу тебя и Эмилиана снова. Майя задумалась, а потом с усилием отвела взгляд. На ее щеке что-то блеснуло, и Катэль мысленно возликовал. Получилось! Но почти сразу он понял: это слеза. Чувство восторга мгновенно притупилось. Не зная, что сказать, чтобы все опять не испортить, Катэль встал, обошел стул и, осторожно обняв Майю за плечи, прижал к себе. Она дернулась и шмыгнула носом. Леди не пристало вести себя таким образом, но ее чувства можно было понять. Все, кроме этого: - Не трогай. Я еще не совсем тебя простила. - Почему? - озадачился маг. С его точки зрения, все было просто и логично. Он все объяснил и убедил Майю, значит, он прощен. Все теперь хорошо - почти хорошо, памятуя о неприятном осадке чувств, в которых, однако, все же не был напрямую виновен. Но Майя оказалась совсем непонятной - какой, впрочем, всегда казалась обоим ее друзьям-мужчинам, брату и Катэлю: - Просто не трогай. - Может, тогда перемирие, по крайней мере? - нашелся Катэль, послушно отступив на шаг назад. Майя, подумав, кивнула и подала ему руку - тонкую, с синеватым рисунком вен на тыльной стороне ладони. - Перемирие, - повторила она и даже улыбнулась, стирая со щеки одинокую слезу. - Извини за ту пощечину. Может, тогда хоть ты мне поможешь? Мне правда очень нужно вернуться в ту пещеру. Я чувствую, там что-то не так. И еще там точно остался виолит. Жила не иссякла. Эмилиан нахмурился. Что-то в ее последней фразе сумело его зацепить. - Какая жила? Ты была в заброшенной шахте? Королевской? Ты совсем с ума сошла? Майя! - Нет! Я тебе потом на карте покажу. Правда... - Майя, - повторил Эмилиан громче. Его лицо не изменилось, но взгляд потяжелел: глаза его стали медленно темнеть. Это был верный признак того, что граф начинает сердиться. Чтец ауры сейчас отчетливо бы увидел, как золотисто-синее марево вокруг проводника темнеет и становится гуще. Женщина, сдаваясь, подняла раскрытые ладони и слабо улыбнулась. - А-а! Ладно. Ты угадал. Но она почти на нашей границе с герцогством. Почти наша. Это не опасно. Можно? Майя обошла стол и невозмутимо села рядом с братом, то и дело поглядывая на Катэля немного настороженно. Видно было, что она все еще не решила и не знает, чего от него можно ждать. И - она все еще ждала от него ответа. - Майя, пожалуйста, не делай так б