- Ничего интересного? Разве не интересно разговаривать с другими? – удивленно спрашивала Вера. Ее круглые глазки в этот момент были более чем забавными, но смеяться мне нельзя было. Я боялся ее вновь обидеть, поэтому лишь скромно улыбался.
- Все о чем я разговариваю обычно, - мне вдруг захотелось, чтобы она поняла, что я к ней испытываю, - так это объяснения, что они умерли и куда сейчас направляются. Больше ничего. Ты исключение, - сделал я акцент на последнем предложении и слове. Мне хотелось, чтобы она почувствовала свою значимость для меня.
- И куда ты сегодня их отправлял? – не отставала она. Ее любопытство было вполне законным, но… Я бы с наибольшим удовольствием расспрашивал ее саму!
- На суд, конечно! Может быть, спустимся или ты предпочитаешь здесь висеть? Я как-то по привычке люблю спускаться на землю, - мне не хотелось снова говорить о суде, душах и о работе тоже. Мне захотелось узнать о ней побольше. Максимально много!
- Ой, давай! – встрепенулась она. Так она была еще интереснее.
- Куда направимся? Или снова к тебе домой? Можно погулять! – сгримасничал я. мне совершенно не хотелось идти снова к ней, тем более, что у меня на примете было более романтичное место!
- Давай, пожалуй, прогуляемся, - согласилась Вера. На некоторое время она задумалась о чем-то и грустно вздохнула. Сначала я хотел спросить, что ее расстроило, но не стал. Хватит с нее грусти! Я направился вниз, и она последовала за мной.
Мы плавно спустились на улицу. Посмотрев, друг другу в глаза, мы улыбнулись. Я тешил себя надеждой, что тоже ей нравлюсь, хотя бы самую малость.
- Тебе не понравилось у меня дома, - нарушила она повисшую тишину. Сам не знаю почему, мне хотелось немного помолчать рядом с ней. Просто насладиться ее присутствием.
- Нет. С чего ты взяла? – удивился я.
- Просто ты не захотел сегодня ко мне заходить, - она говорила спокойно, а в глазах была какая-то неизвестная мне грусть. Видимо, ее обидел мой отказ идти сегодня к ней домой. Надо это как-то объяснить.
- А-а! Все очень просто. Мой участок немного дальше отсюда, а фактически я не имею права его покидать, чтобы не потерять новенькие души. Этот же участок другого проводника. И если он нас увидит мне не поздоровиться. Поэтому, если ты не против, мы прогуляемся до моего участка, чтобы он был под присмотром.
- Понятно, - не весело вздохнула Вера. Мне не нравилось ее упадническое настроение.
- Ты разочарованна моим ответом, - сделал вывод я, - Хочешь вернуться?
- Нет-нет! – не раздумывая, ответила она. Интересно, она тоже не хочет возвращаться в свой дом, не хочет меня обижать или действительно хочет пойти со мной куда-либо?
- Если хочешь, ты скажи. Просто тебе придется снова остаться одной. Я не могу, понимаешь? – грустно предложил я, надеясь на ее отказ. Как я смогу еще несколько часов прожить без нее, если она согласиться?
- Я все поняла. Просто испугалась, - ответила она. Я совершенно не понял смысла в ее словах.
- Чего? – резко остановился я. Моему удивлению не было предела. Чего она могла испугаться? Наверное, ее кто-то засек, а она промолчала. Ужас! Фантазия сразу нарисовала картину возможного развития событий. Я ждал, а она молчала опустив голову и смотря в пол. Этот ее виноватый вид совсем вывел меня из равновесия.
- Вера, что случилось? Чего ты испугалась? – стал выяснять я, - тебя кто-то обнаружил? Ну, говори же! – в зависимости от того, кто ее обнаружил, будет завить скорость последствий.
- Нет. Я сидела тихо. Меня никто не видел, - пробубнила она. Вера опустила глаза на асфальт и, повернувшись, сделала несколько шагов по дороге. Я преградил ей путь.
- Вера, я хочу знать, чего ты испугалась. Ты мне не доверяешь? – я хотел заглянуть ей в глаза, понять, но она не смотрела на меня. Я не понимал, что же тогда она испугалась. Мне просто необходимо было увидеть ее глаза. Я слегка, одними только кончиками пальцев, приподнял ее нежный заостренный подбородок. Что-то неопределенно странное было в них – в ее глазах. Будто она боялась не кого-то, а чего-то.
- А ты не будешь ругаться? – понятно, она боится моей реакции. Но из-за чего? Что она могла натворить? Да и не буду я ругать ее ни в каком случае! Разве я могу? Теперь, после того как я все понял о своих чувствах к этой милой и частенько нелогичной девушке, я просто не мог на нее сердиться или тем более ругаться!
- Говори! Не буду! – успокаивал я ее.
- Я испугалась, что ты меня отдашь своему этому… начальнику. Я подумала, что надоела тебе, только жизнь осложняю!
Какой груз упал с моих плеч, а внутри запорхали бабочки. Она боялась, что я ее отдам!!! Это, конечно, не признание в любви, но тоже не плохо. Мне так захотелось сказать ей все, что я чувствую, что я никогда ее никому не отдам! Но я боялся!
- Глупенькая! – рассмеялся я, - я наоборот не хочу тебя ему отдавать! – выдал я на радостях.
- Почему? – нахмурила она свои бровки. Что же ей ответить?
- Потому что я не знаю, куда он вас девает. Никто из проводников не знает, что Эрузаил делает с незавершенниками. Но точно известно, что ни один проводник, отдавший ему душу, больше ее никогда и нигде не видел, - сказал я то, что знал. На душе было так тяжело и неопределенно от собственной трусости.
- Может быть, он каким-то особенным способом отправляет их на суд? – вдруг сказала она, задумчиво.
- Каким это, особенным? – удивился я.
- Таким, который вам, проводникам, пока не доступен. Он же начальник! – пожала она плечами. Нет, ну как такое возможно? Как эта девушка может выдавать такие идеи и бояться ерунды одновременно? Разве мозг может работать так странно?
- Он ангел. Он не может провожать души на суд, – объяснял и думал я одновременно, - Хотя все возможно. Таких вещей нам знать не положено. Наше дело маленькое – не пропускать души, всех отправлять на суд, - я махнул головой вдоль улицы и продолжил путь. Ее признание только добавило мне легкости и радости. Сейчас мне было вполне достаточно ее желания не покидать меня!
- А как он выглядит? Ангелы и, правда, с крыльями и нимпом? – спрашивала она. Я пришел к выводу, что ее любопытство никогда не закончиться!
- Да, правда. Но у Эрузаила крылья совсем маленькие, - посмеиваясь, отвечал я. В голове сразу всплыла картинка, когда я впервые увидел его крылья и откровенно над ним посмеялся. Его это, конечно, привело в бешенство, но было прикольно. Ангел в бешенстве – неописуемая вещь. Именно тогда я узнал, что в зависимости от настроения ангела, его крылья и волосы меняют цвет. Так вот у злого ангела они становятся розовыми. По идее они должны становиться красными от ярости, но небесным ангелам несвойственна ярость в полной мере, поэтому приходится довольствоваться устрашающим розовым цветом «куриных» крыльев и «кукольных завитков»! В этом иконописцы не ошиблись – волосы у ангелов как у пупсов!
- Почему? И что в этом смешного? – удивилась она. Я понимаю ее реакцию. Если бы я сам этого не видел, тоже бы не понял, что в этом может быть смешного.
- Ничего. Просто он очень любит подшучивать над проводниками, а мы над ним. У нас это взаимное! – продолжал смеяться я. Вера нахмурила брови, чем только вызвала дополнительную волну смеха с моей стороны.
- Это долгая история! – решил я прекратить эту тему, иначе я еще долго не перестану смеяться.
- А я никуда не тороплюсь, если ты не заметил! – обиженным тоном проговорила она. На мгновенье я остановился и пристально посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась мне. Я, наверное, сошел сума, но мне вдруг захотелось ее поцеловать. Я быстро взял себя в руки, сглотнув ком в горле.
- Я даже не знаю, как это объяснить, - замялся я, - я никогда раньше никому такие вещи не объяснял.
- Но ты же сказал, что я исключение? – подначивала она. Это мне уже понравилось. Она не только любопытна, но и настойчива!