Мой ответ ее явно удивил. Она повернулась ко мне лицом с округлившимися глазками. Она была в этот момент такая смешная. Но я сдержался. Если я сейчас рассмеюсь, она вообще никогда мне ничего не расскажет.
- А-а… даже не знаю, как тебе объяснить. Ты сам лучше мне расскажи о себе, - вот такого поворота я не ожидал.
- Так не честно. Я первый спросил! Значит и тебе объяснять, - взбрыкнул я. Я не мог поверить, что ей это вообще может быть интересно.
- Но мне будет намного легче рассказывать о себе, если я буду знать о тебе! Ну, минимум век! – расплывчато как-то объяснила она.
- Век? – не сразу понял я.
- Да. Хотя бы век, в котором ты жил и… - судя по лицу, ей было не приятно заканчивать предложение, но я понял.
- И умер. Зачем?
- Чтобы знать, как объяснять. На основе какого века! Головоломки, которыми я увлекаюсь, японские. И появились в России только лет десять назад, - в голосе появились уже какие-то возмутительные нотки. Ну я и тупица! Правильно, если она будет знать о моей образованности, то ей будет намного проще рассказывать о себе.
- Понятно. О них я точно ничего не знаю, - усмехнулся я про себя.
- Ты скрываешь дату своего рождения? Я думала, о возрасте беспокоятся только женщины, и то живые! – а вот это уже была провокация. И хотя она оказалась права, признавать этого я не собирался, было не особо приятно!
- Нет, конечно! – возмутился я, - Просто… - а более логичных объяснений-то не было! Упс!
- Что просто? – не унималась Вера, при этом улыбаясь. То есть она еще и поиздеваться надо мной решила?! Здорово!
- А ты не будешь смеяться? – я сам от себя не ожидал такого глупого вопроса. Видимо, она тоже!
- С чего это?
- А у тебя самой нет предположений, из какого я века? – предложил я ей угадать. Я надеялся, что пока она будет гадать, я придумаю что-то более благовидное. Мне действительно не хотелось признаваться, что гожусь ей в отцы!
- Чего ты так боишься? Я не понимаю! – хмурилась она. Даже сейчас она была прекрасна.
- Так у тебя все-таки уже есть теория! – настаивал я, но какое-то смутное сомнение уже появилось.
- Да, есть, - прозвучал спокойный и четкий ответ, которого я так боялся. Она же умная девочка и легко смогла оценить мой наряд.
- И? – я хотел поскорее услышать свой приговор.
- Я думаю, что ты из 70-х годов прошлого века! – абсолютно спокойно и уверенно заявила она. Я оказался прав – она умная девушка!
- Ух, ты! И как ты к этому относишься? – мне не терпелось узнать ее мнение на этот счет. Сам не знаю, как так получилось, но я приблизился к ней почти вплотную. Наши глаза оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.
Я не переставал удивляться ее естественной красоте: безупречный вырез глаз, маленький аккуратненький носик, красивые губы чуть приоткрыты. Она затаила дыхание, как и я. Какой был дикий соблазн схватить ее, прижать к себе и целовать и долго, и нежно, и страстно. Боже, да за всю свою жизнь и существование не испытывал таких чувств. Что же ты красавица со мной сотворила???
Вдруг она резко встала. На лице читался испуг. Я не понял, что случилось, но очень обеспокоился. «Только не снова, только не снова!» – твердил я про себя!
- Что? Что-то случилось? Тебе снова плохо? – теперь я схватил ее за плечи. Она опустила голову. Точно, ей плохо! Что же делать?
- Вера? Ответь мне! – мой голос дрожал.
- Все нормально! – пробубнила она. Значит, не плохо. Значит, это не связано с ее самочувствием. Она все поняла. Она поняла мои чувства и теперь не знает, как отказать!
- Ты вскочила как угорелая. Что случилось? Я тебе противен! – я отпустил ее. Зачем делать то, чего она не хочет? Зачем искать возможность прикоснуться к ней, приблизиться, если ей это не нужно? Хорошо. Пусть так оно и будет!
- Ты в своем уме? Что ты такое говоришь? – вдруг закричала она. Такая агрессивная реакция меня удивила, но я не повернулся, не осмелился взглянуть на нее.
- А разве не так? Ты поняла, из какого я века, и теперь думаешь, что я древний, да и в деды тебе гожусь! – бубнил я. Что еще я мог ей ответить?
Но дальше она сделала то, чего я совершенно не ожидал. Она подошла ко мне ближе и очень нежно обняла за плечи. Внутри все запело, заликовало. Сердце забилось чаще, а дыхание остановилось. Сначала можно было подумать, что это было сделано неосознанно, но она не убирала рук! Мне это ее действие было очень приятно и не понятно одновременно.
- Я люблю тебя, - очень тихо прошептала Вера. Я не поверил своим ушам. Но мое сердце уже отреагировало. Я даже не знаю, как описать все, что я успел испытать в это мгновенье. Просто слова счастье, радость, ликование никогда не смогут передать полноту моих чувств.
- Что? Что ты сказала? – повернулся я к Вере, выпучив глаза. Сам не знаю, зачем я хотел заставить повторить ее это!
На ее лице отразилась паника: глаза забегали, глубокий вдох, сухие губы, но руки не убирала. А я вместо того, чтобы успокоить ее, признаться самому в чувствах к ней, стоял и смотрел на нее как дурак!
Вдруг она рванула с места прочь от меня. Я не ожидал такой реакции, поэтому какое-то время тупо смотрел ей вслед. А когда вскоре опомнился, она была уже на краю поля видимости.
- Вера! Вера! Не убегай, прошу! – кричал я ей в след, но бесполезно. Она, скорее всего, не слышала меня. Я старался догнать ее, но мне преградили путь.
- Привет, Савва! Как дела? Куда летишь? – добродушно поприветствовал меня Еремей. Это единственный из проводников, которого я могу назвать другом. Так уж вышло, по иронии судьбы, что наши участки были всегда рядом, даже сейчас. Мы этому всегда были несказанно рады. Но вот сейчас…
- Привет, Рема! – такое прозвище я дал ему сам, и он на это не обижается, но вот кто-то другой… голову оторвет! Он парень серьезный и все его называют только по полному имени – Еремей!
- Что-то стряслось? – удивленно оглядывая меня с ног до головы, спрашивал Рема.
- Не уверен, что такое можно рассказывать! Даже тебе! – признался я. Раньше у нас никогда не было друг от друга секретов.
Рема замечательный парень, добрый и отзывчивый. Иногда это является его недостатком. Другие, не особо порядочные проводники, нагло пользуются этим. Поэтому не уверен, что ему стоит говорить. Он может из самых лучших соображений выдать меня.
- Даже мне? У тебя появились тайны? – хмурился он.
- Не обижайся, Рема. Просто я же тебя знаю.
- Вот именно! Ты меня знаешь лучше кого-либо! Как ты можешь? – возмущался он.
- Рема, я знаю твою наивность и доверчивость. Ты же из лучших побуждений сболтнешь быстрее. Тебе на мозг накапают, а ты и выложишь все на блюдечке с голубой каемочкой!
- Я рыба! Говори! – он демонстративно провел вдоль губ, изображая закрытие рта на молнию. Я бы посмеялся такому жесту, но было не до смеха.
- Поклянись, что никому, никогда и ни под каким предлогом не расскажешь! Можешь придумать все, что угодно, только мне скажи, чтоб я отвечал то же самое, - потребовал я.
- Клянусь! Клянусь никому, никогда и ни под каким предлогом не выдам твою тайну! – без тени сомнения поклялся Рема. Я знал, что после такого ему можно рассказать все!!!
- Рема, друг! Я даже не знаю, как и с чего начать, - подбирал я правильные слова.
- Так и рассказывай с самого начала. Когда это случилось? – мы сели на крышу какого-то дома. Вера уже скрылась из виду.
- Это случилось девять дней назад. Я в тот день только перешел сюда. На моем новом участке вдруг появилась странная душа.
- Что значит странная?
- Слушай! Я все объясню! – нервничал я.
- Хорошо – хорошо! Не перебиваю! – согласился Рема, театрально подняв руки.
- Так вот. Эта душа молоденькой девушки просто так висела почти пять дней. Без каких либо движений. А когда очнулась я не смог ее отправить на суд. Она оказалась незавершенная, но что она не успела сделать, мы так и не поняли, максимально скомкано рассказывал я.