Девушка растерялась, а потом новые ощущения и эмоции захватили её, уже в ней самой стал разгораться огонь страсти, который стал питать уже принцессу, их сознания слились.
Из сна Айла вернулась почти в таком же состоянии, как и в первый раз, только если тогда это было от страха, то сейчас от того, что пережила.
Снова душ, чтобы хоть так остудить сжираемое жаром тело, но как прекратить постоянно всплывающие воспоминания о прошедшей ночи, о том что происходило и как. Ей было стыдно, за то что она практически подсматривала, а потом просто присоединилась тайно, и одновременно хорошо, что хотя бы так была с тем, кого успела оплакать и проститься, с тем, как она уже сейчас прекрасно поняла, кто ей был сильно не безразличен. Ко всей этой каше в голове добавилось ещё кое-что новое. Дикая ревность к принцессе, которая получила то, о чём, не признаваясь сама себе, мечтала Айла.
— Как жить то теперь с этим? — спросила себя девушка, смотря на себя в зеркало, но ответа не было.
«Эва как, солидно» — подумал после того, как меня завели в зал, где состоится казнь злостного преступника, меня то-есть.
Здесь уже давно не было того, что представляется любому, кто слышит про казнь на костре. Мир современный. Давно уж никто не устанавливает эшафоты на площадях, не собирают костры из говна и палок, хотя возможно в полевых условиях это и возможно, но вот, как сейчас, так уже не делают.
Меня ждёт современный вариант. Посередине зала стоит огромный куб из жаропрочного стекла, на огромной выгравированной печати, которая призвана не дать магу применять свои силы.
В самом кубе, посередине установлен металлический крест с ещё одними анти магическими кандалами. По углам этого чудного устройства находятся трубы высотой от пола до потолка куба, на них есть сопла, а в сами трубы подаётся газ. Короче прожаривают качественно и со всех сторон, при чём подача огня регулируется в зависимости от тяжести преступления осуждённого. Просто тёмный, то получи максимальный напор и сильно не мучайся, сгори быстро, а если успел на совершать всякого, то будь любезен жариться на медленном огне, чтобы в процессе почувствовать всю тяжесть преступления. Гуманизм рулит.
Меня, как уже понятно, ожидает медленная прожарка, с чувством, с толком, с расстановкой.
Кроме этих мер предосторожности сам зал был максимально укреплён и в случае чего мог спокойно заменить собой куб, потому как были случаи когда приговорённые освобождались и пытались выбраться, или хотя бы забрать кого-то с собой. Потому сейчас всё это учтено.
Исполнители и зрители, случись таким быть, находились в отдельной комнате следя за всем по камерам, при том они прекрасно слышали всё, что происходило в зале казни, то есть если я захочу пожелать им всем крепкого здоровья, они прекрасно всё услышат.
В зале для наблюдения сейчас находилось всего десять человек. Император, Великий князь Романов Алексей Петрович, два инквизитора, Бельский и несколько человек охраны. Бойцов церковников не пустили.
— Теперь вы понимаете, Ваше Величество, что это было ошибкой отменять преследование этих исчадий? Стоило дать им немного свободы и вот уже несколько наших братьев убиты. А что будет дальше? — сказал один из Инквизиторов.
— А дальше, тебе надо прикусить язык! — ответил ему князь. — Не в том положении, чтобы давать советы Императору.
— Успокойся — недовольно скривился его брат — а ваших советов я не спрашивал — посмотрел он на святош, на что те только поклонились.
В это время Олега завели в зал, после того как поместили в куб, под прицелом оружия сняли одни браслеты и заковали в кандалы. Когда всё было готово, охрана не мешкая покинула зал.
Все замерли, приказ должен был отдать Император, но он медлил, продолжая всматриваться в прикованного человека.
— Разрешите я задам ему вопрос? — подал голос молчавший до этого Инквизитор. Император кивнул, князю даже показалось с облегчением — Ты слышишь меня, Жнец? Это говорит с тобой первый помощник Его Святейшество Магистра Ордена Инквизиции! Сегодня ты ответишь за свои преступления! Сегодня ты сдохнешь! Тебе есть что сказать, пёс?
Если до этого прикованный стоял слегка опустив голову, то после последнего вопроса на его лице появилась улыбка:
— Угу, есть — раздался голос из динамика, а потом и в живую прямо в комнате — СЮРПРАЙЗ! МАЗА-ФАКА!
Никто ничего не понял, а два церковника оказались насажены на лезвия из тьмы, как бабочки на иголки, но всё ещё оставались живы и могли в полной мере насладиться новыми для себя ощущениями.