Человек вообще создание хитрое и сообразительное, его только слегка цивилизация испортила, особенно горожан. А как только эта самая цивилизация рухнула, поражённая своим же детищем, сразу заработали древние инстинкты выживания. Кто не приспособился, тот быстро погиб, но основная масса тех, кто не поддался инфекции и не был съеден тварями в первые недели Катастрофы, быстро объединились в общины, от двух десятков, до нескольких сотен человек, быстро нашли себе относительно безопасное место, запаслись провиантом и патронами (этого добра поначалу хватало всем, несмотря даже на то, что большинство крупных городов были разрушены ракетными ударами или землетрясениями после ударов тектонического оружия), а после, когда запасы эти подошли к концу, появились огороды и поля, а где потеплее, ещё фруктовые сады, развился рыбный промысел на реках (охота была занятием неперспективным, поскольку зверя в лесах стало катастрофически мало, обычные животные не выдерживали конкуренции с мутантами), где-то стали добывать соль и уже на неё выменивать всё остальное.
Жизнь теплилась повсюду, иногда в уродливых формах, вроде бандитской республики к западу от разлома, иногда в виде патриархальной сельской общины, как в Новом, и иногда и в форме почти цивилизованного полугородского поселения, как у тех же мостовиков. Последние тяготели к военным частям, складам и электростанциям, то есть, местам, где имелся солидный запас пряников от прежнего времени.
Электроэнергию, допустим, есть нельзя, зато можно снабжать ей несколько посёлков, получая взамен продукты, или менять на продукты патроны со склада, которые всё равно придут в негодность раньше, чем будут использованы по назначению. Или даже не патроны менять, а просто за умеренную мзду взять под охрану несколько близлежащих деревень, защищая их от бандитов и полчищ тварей. Так поступали всё те же мостовики, под их условной крышей находились больше десяти поселений, которые снабжали их продуктами, а взамен получали защиту и кое-какие редкие товары. Они же становились источниками пополнения небольшой армии.
Таким образом, жизнь в стране (да и в мире) постепенно налаживалась. Ну, откатились бы в развитии на сто лет назад, но ведь не в каменный век, постепенно, ещё лет за сто, получилось бы всё восстановить и развиваться дальше, пока следующий сумасшедший учёный не смешает что-нибудь в пробирке.
Но было одно большое НО. Жить человечеству оставалось одно поколение, рождаемость не просто упала, она упала до микроскопических значений, на родившегося ребёнка, даже с жуткими мутациями, смотрели, как на чудо. По всему выходило, что лет через сорок-пятьдесят земля благополучно опустеет, а те единицы, которым всё же посчастливилось родиться, точно не сохранят даже остатков знаний и проживут свою недолгую жизнь в совершенной дикости.
Понимание этого простого и убийственного факта сводило на нет большинство усилий. Руки опускались даже у самых сильных людей. Зачем строить большие дома, поднимать пашню и возрождать производство, если ты всё равно не успеешь воспользоваться результатом, а детей у тебя всё равно не будет? Глядя с этой колокольни можно было понять даже самых отмороженных бандитов. Если человечеству в любом случае конец, то какой смысл его оттягивать?
На этом фоне призыв из Башни звучал как никогда увлекательно. Не доступ к благам цивилизации был на первом месте, что такое патроны и таблетки, что такое электричество и машины, горючее и одежда, в сравнении с бессмертием самого человечества, которого оно по глупости своей едва не лишилось?
А до бессмертия оставалась самая малость, нужно только найти его, одного маленького человека, винтика некогда большого механизма. Кто он? Панцирь уже плохо помнил, что там рассказывали в Башне. Тридцать лет, в армии не служил (плохо, хотя, может быть, хоть стрелять умеет), не женат, детей нет. В общем, серая мышь, канцелярская крыса, никто и звать никак, и в то же время от его спасения зависит спасение человечества. А потому Панцирь, на которого возложили эту непревзойдённую по важности функцию, наизнанку вывернется, но человека этого достанет и притащит в Башню хоть на своём горбу.
Справедливости ради, не стоило всё же идти одному. Десять стволов проблему бы не решили, так нужно было требовать двадцать, а то и тридцать человек, тогда бы не пришлось проходить через опасные земли испуганным беглецом. А ещё лучше, повести туда три-четыре сотни бойцов, сняв их со всех направлений (а что может быть важнее такого?), да с техникой, да вертолёты подтянуть с пересадками, и произвести зачистку на всём пути следования. Рано или поздно это всё равно пришлось бы делать, так лучше подготовиться заранее, а не оставлять столь важный фактор на волю случая. Сейчас он это понимал, как никогда.
Вздохнув, Панцирь направился дальше. Лес казался бесконечным, только едва видные тропки, оставленные на месте просёлочных дорог, напоминали о том, что совсем недавно здесь было довольно густонаселённое место. Он, собственно, уже прибыл, точка на карте, в которую он стремился, занимала несколько квадратных километров, сейчас он выйдет в условный её центр, а потом будет нарезать концентрические круги, пока не найдёт того, кого нужно.
Правда, тут ему пришлось себя осадить, объект в этом времени появится только завтра, а сегодня Панцирь просто пройдёт мимо того места и не обратит внимания. Знать бы ещё точное время, тогда был бы шанс посмотреть, как это выглядит, наверное, какое-нибудь свечение, открытие портала… хотя нет, говорили, что объект в прошлом просто растаял в воздухе, значит, и тут просто появится. А ещё он там умер. Тоже странно, там умер, а здесь, выходит, ожил? Или при перемещении во времени восстанавливается здоровье? А может, портал там постоянный? Тогда можно будет попробовать самому отправиться в прошлое. Вот тогда он… А что тогда? Пойдёт в полицию, доложит, поднимет спецслужбы, а потом? Потом, скорее всего, ничего не будет. Даже если он докажет, что прибыл из будущего (а не сбежал из психбольницы). Не найдут управы на заокеанских экспериментаторов, разве что к наступлению Катастрофы подготовятся получше. И это если поверят, а ведь могут и не поверить, просто запрут в психушку до лучших времён.
С этими невесёлыми мыслями он стал оборудовать себе ночлег. Место нашлось отличное. На небольшой поляне росло дерево. Лиственница, макушку которой когда-то очень давно снесло, предположительно ударом молнии. Но дерево было с характером и умирать отказалось, в стороны от места слома стали расти длинные ветки, которые образовали подобие глубокой чаши, где так удобно было расположиться на ночь. Среди тварей попадались древолазающие, но они были редки и точно не умели карабкаться бесшумно.
Стемнело быстро, а он всё никак не мог уснуть. Бояться было нечего, да он и забыл уже, что такое страх, когда постоянно живёшь в опасности, она становится привычной стихией, он себя скорее чувствовал неуютно там, где нечего было бояться.
Заснуть он смог только под утро, часа в четыре, а уже к восьми открыл глаза. С утра ощутимо похолодало, после вчерашнего довольно жаркого дня появился закономерный туман. Местами, в низинах, он полностью скрывал под собой землю. Наскоро позавтракав, Панцирь спрыгнул на землю и направился прежним маршрутом, задача перед ним стояла довольно странная, ходить кругами, выискивая объект, но ничего другого не оставалось.
Постепенно туман начал рассеиваться, солнце грело уже прилично, видимость стала нормальной. Тут он увидел в зарослях просеку шириной в три метра, для танка маловато, да и деревья в массе своей не сломаны, а только пригнуты к земле. Панцирь догадался, что здесь прошла каракатица, жутковатое существо, в основе которого лежали сразу несколько (по слухам, до десятка) мутантов, слившихся воедино. Огромная шарообразная тварь, из тела которой торчат разнообразные конечности, передвигается, катаясь по земле. Ест она почти любую органику, вплоть до прошлогодних листьев и древесной коры, но предпочитает мясо. Убить такую очень затруднительно, но, к счастью, они слепы и ориентируются только на звук, достаточно молчать и не шевелиться, тогда страшный монстр пройдёт в трёх метрах и не заметит.
Оставалось только надеяться, что попаданцу хватит ума при виде этакого страшилища не шуметь и не пытаться убежать, услышав звук добычи, монстр может проявить необычайную прыть.
Он продолжал кружить по лесу. Мелькнула мысль, что стоит выстрелить в воздух, наплевав на безопасность, но пока решил с этим подождать, возможно, объект ещё не появился. Постепенно он начал запоминать ориентиры, мимо которых уже проходил, если никого не найдёт, придётся пройти по второму разу.
Уже ближе к вечеру, когда появились первые признаки беспокойства, а круг поисков вырос до огромных размеров, удача ему улыбнулась. На очередной проплешине в лесу, где росла только чахлая трава и редкий невысокий кустарник, он издали заметил тёмное пятно. Это могло быть всё, что угодно, мусор, куча взрытой земли, остатки старого костра. С такого расстояния сложно было определить. Панцирь хотел на автомате пройти мимо, но что-то дёрнуло его посмотреть подробнее. Выйдя на поляну, он едва не вскрикнул от радости. Под деревом лежал без сознания молодой мужчина в совершенно непредставимом для этих мест наряде: джинсах, лакированных туфлях и кожаном пиджаке с белой рубашкой. Сомнений быть не могло. Научники оказались правы, а он, вопреки всему, выполнил первую часть задания. Теперь оставалось всего ничего только доставить это тело в Башню (желательно, целиком), и масса текущих проблем человечества будет решена.