Некоторое время мы молча хлебали борщ, отлично, я бы и от добавки не отказался. Потом Панцирь встал, напялил на макушку свою тюбетейку и направился к выходу.
— Ты куда? — спросил я ему вслед.
— В баню пока схожу, — ответил он. — А ты потом.
Сказав это, он обернулся к девушке:
— Настя, пойдём со мной на пару слов.
Девушка молча кивнула и вышла следом за ним. Я остался сидеть за столом, размышляя над будущим. Будущее, откровенно говоря, вырисовывалось отвратительное. Большие дяди схватились не на жизнь, а насмерть, и всё из-за меня. Одни будут стараться меня убить, вторым я нужен живым. За теми и другими стоит немалая сила, а потому нас ждут бои с кучей участников и горами трупов. При этом ещё неизвестно, кто победит, и не пристукнут ли меня мимоходом.
От тяжких раздумий меня отвлёк женский голос:
— Денис, там баня освободилась, идите, помойтесь.
Я встрепенулся, за спиной у меня стояла Настя, вид у неё был донельзя смущённый, словно она впервые в жизни мужчину увидела. Баня освободилась, выходит, Панцирь за десять минут помылся? С чего бы такая спешка? И почему он один пошёл, вряд ли своих доспехов стесняется, я их уже видел и не испугался?
Я кивнул и отправился вслед за девушкой. Панцирь, в самом деле покончивший с гигиеной, сидел на небольшом чурбачке полуголый и старательно скоблил бритвой щетину, перед ним на столбике висело небольшое круглое зеркало.
Я вошёл в предбанник, а девушка проскользнула следом, в руках её откуда-то взялась кипа одежды. Ну да. Меня ведь собирались переодеть. Я стянул с себя пиджак, горестно разглядывая многочисленные прорехи, появившиеся после долгого пути по лесу. Да, можно выбрасывать, тут уже не зашьёшь. Начал расстёгивать рубаху, тут обернулся и увидел, что девушка по-прежнему стоит у меня за спиной.
— Простите, — осторожно спросил я. — А вы… так и будете здесь?
— Мне Саша сказал… — она запнулась и покраснела ещё больше. — Сказал, что вы… короче, что вы не больны.
— Ну, да, — согласился я. — Инфекция мимо прошла, мутаций у меня нет. А это важно?
Тут до меня начало доходить.
— Я замуж хочу, — едва слышно произнесла она. — Не просто замуж, а чтобы ребёнок был. А вы…
— Ребёнка-то можно, — рассеянно сказал я. — а вот замуж… Ты красивая, слов нет, да только мне идти нужно будет, здесь я точно оставаться не собираюсь.
— Ну и ладно, — она вдруг осмелела. — Можно и так, я не против. Мне староста тоже советовал, да и Саша сказал, что можно сделать. И дни сегодня подходящие. Раздевайтесь уже, и пойдёмте мыться.
Ситуация складывалась не самая лучшая, то есть, женщину мне хотелось и ещё как, а вот причины, по которым всё происходит, не нравились. Совсем. Натурально, как бык производитель. С другой стороны, суровые времена требуют суровых решений, тут не до сантиментов, человечество быстро движется к вымиранию, а я могу этот процесс хоть немного замедлить.
Стянув с себя всю одежду, я прошёл в помывочную. Следом неслышно скользнула Настя. Когда она успела раздеться, я не понял, скорее всего, под лёгким летним платьем у неё ничего и не было. Панцирь оставил на полке кусок мыла. Хорошо, я подхватил его и, опрокинув на себя ковш тёплой воды, начал старательно намыливаться. Настя стояла рядом, странным взглядом уставившись на меня. Потом она сделала шаг вперёд, подобрала мочалку и забрала у меня мыло. Намылив её, она жестом велела мне сесть, а потом стала мылить мне плечи и спину.
Когда уже я был отмыт до скрипа, она поддала ковш кипятка на каменку, отчего по помещению растёкся горячий сухой пар, а потом залезла на полок, предоставив мне полюбоваться крепким молодым телом. А полюбоваться было на что, лет ей было немного, восемнадцать, а то и меньше. Фигурка была худой, но с мускулами, явно не брезговала тяжёлой работой, да и грудь была на месте. Созрела девушка для материнства, вот только проблемы с этим.
Я полез к ней, горячий пар обжигал уши, но терпеть было можно. Присев рядом, я обнял её за плечи, рука скользила по мокрой коже, от неё восхитительно пахло чистым телом.
— Я неопытная, — сказала она, снова спрятав взгляд. — Вы как любите?
— Я по-всякому люблю, — ответил я ей и добавил, — а обращаться к сексуальному партнёру на вы, по меньшей мере странно.
Она хотела что-то ответить, но я закрыл ей рот поцелуем, а потом осторожно положил на гладкие горячие доски. Рука моя осторожно сжала крепкую грудь, она охнула, но сопротивляться не стала. Я постепенно начал покрывать её тело поцелуями, особой страсти она не выражала, но и бесчувственной куклой не была, заметно было, что всё это доставляет ей некоторое удовольствие.
Навалившись сверху, я медленно вдавился в неё. Она охнула, широко распахнув глаза, но сопротивляться не стала. Девочкой она не была, явно уже пыталась от кого-то зачать. Надеюсь, хоть теперь получится. Я принялся за дело, но оно закончилось, едва начавшись. Сколько у меня уже женщины не было? Оно и заметно.
Настя вылезла из-под меня и попыталась встать, но я её остановил.
— Лежи, так нужно, минут десять-пятнадцать. А потом ещё раз попробуем.
Она вытянулась на полке, поглаживая себя по животу, как будто там у неё уже кто-то был. Мечты. Ну, да ладно. Пусть мечтает. У меня мелькнула мысль попариться с веником, но я её отбросил. Есть ведь более интересные занятия. Руки мои скользнули по её телу, снизу-вверх и обратно. Когда я зацепил соски, по её телу пробежала дрожь, а лицо тронула слабая улыбка. Продолжая ласкать, я всё более возбуждал её, она часто дышала, оставалось совсем немного для разрядки, но я пока не стал торопить события. Скосив глаза вниз, понял, что сам я уже в полной боевой готовности, теперь можно заново.
Ухватив за тонкие бёдра, я подтянул её к себе и тут же продолжил начатое. Она закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям, причём, очень скоро перестала себя контролировать, издавая громкие стоны. Ноги обхватили меня с неженской силой, пальцы с коротко обстриженными ногтями (слава богу) впились мне в плечи, а тело стало резко сокращаться в судорогах. Не выдержал и я, повторно изливаясь в неё. Надеюсь, всё получилось.
Помывку я завершал в гордом одиночестве, Настя не только прилегла полежать для более успешного зачатия, но и понемногу заснула, свернувшись калачиком на полке, а я, закончив с гигиеной, выскользнул в предбанник и стал одеваться. Одежда, что мне выдали, отличалась простотой, но была очень практичной. Армейское бельё, рубашка и кальсоны, сверху полагалось надеть выцветший, но ещё вполне целый камуфляж. Размер подошёл, даже кепка прилагалась, но её я пока спрятал в карман.
Теперь обувь. Вот с обувью было не очень, весь запас туфлей, ботинок, сапог и валенок износили за последнее десятилетие, теперь оставалось только изготавливать обувь кустарно. Мне выдали мягкие сапоги из выделанной кожи, которые местные назвали словом ичиги. Подошва, впрочем, была достаточно прочной, вырезанной из куска резины. Теперь носки. Гхм. Носки в будущем не носили, а потому я немного растерялся. Наматывать портянки я не умел, от слова совсем, их, насколько помню, в моё время уже и в армии не носили.
Я приоткрыл дверь бани и, разглядев Панциря, всё так же сидевшего на чурбачке, тихонько позвал:
— Помощь нужна, — с этими словами я продемонстрировал ему кусок плотной белой ткани.
Он понимающе кивнул и направился ко мне. Войдя в предбанник, он вежливо поинтересовался:
— А Настя где?
— Спит, — я указал ему на дверь помывочной. — Помоги намотать, никогда такого не делал.
— Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — философски заметил он, присаживаясь возле меня. — Ставь ногу. Смотри, здесь такой конец, а здесь длинный, прижми, теперь начинаешь мотать. Рукой придержи. Так. Теперь ещё раз, вокруг ноги. Теперь вот здесь придерживай пальцем и обувайся. Нормально?
Как ни странно, но сапог наделся на ногу отлично, портянка приняла форму носка и совершенно не мешала.
— Давай теперь вторую, сам. Нет, не так, зеркально, теперь этот конец тут. Так. Оборот, ещё. Держи. Обувай. Теперь встань и пройдись туда-сюда, если неправильно намотал, будет мешать, почувствуешь. Тогда разувайся и перематывай.
Я неторопливо прошёлся туда и обратно. Надо сказать, что первобытное по моим меркам изобретение было достаточно удобным. Вопрос был только в том, смогу ли я так же хорошо намотать их сам, без посторонней помощи.
— Если всё хорошо, — сказал с улыбкой Панцирь. — То пойдём дальше, нам ещё для тебя автомат выбрать нужно.
— Дают? — удивился я. — А откуда в деревне автоматы?
— В некоторых деревнях даже танк найти можно, — заметил он. — Вот и тут есть кое-что, старьё в основном, но сгодится. А им без надобности, патронов почти нет.
Арсенал находился в пустой избушке, ветхой на вид, но с крепкими стенами из толстых брёвен. Из мебели там были только столы, на которых рядами лежали разнообразные стволы. Были тут карабины СКС, автоматы старые, под семёрку, с вытертыми до белизны металлическими частями, и новые, хотя и тоже довольно потёртые, под пять сорок пять. Именно последние заинтересовали Панциря. Немного поколебавшись, он взял со стола один и начал проворно его разбирать. Заглянул в ствол, подёргал пружину, пристально рассмотрел газовый поршень, для чего-то поскрёб его ногтем.
— Собирай, — велел он мне, удовлетворённо кивнув. — Не бог весть что, но лучше всё равно не найдём.
— Магазинов только два, — предупредил стоявший рядом Швед. — Дефицит большой.
— Ничего, — отмахнулся Панцирь. — У меня ещё парочка найдётся.
Я принялся за сборку, когда-то, ещё в школе, я этому учился, но теперь основательно подзабыл. Вот эту деревяшку с трубкой вот сюда, и флажок повернуть. Теперь взять затвор и вставить его в затворную раму. Вроде бы, правильно. Теперь всё вместе засунуть на место. Вошло тяжело, только с третьей попытки, теперь вставить пружину, простите, возвратный механизм, так она, вроде бы, называется. Когда с громким щелчком закрылась крышка ствольной коробки, оба сопровождающих удовлетворённо кивнули, а Панцирь сказал: