— Лорд обязан демонстрировать хорошее настроение, — ворвался в моё довольство ехидный голос Геноске.
Я кивнул новым членам клана и стал садиться.
— А не улыбаться до ушей как простолюдин!
Рявкнул старик, а я сел мимо стула.
— Опля!
— Не выражайся при детях.
А пацаны еле сдерживали смех. Но когда я засмеялся, то они поддержали меня звонкими голосами.
Ай да, Геноске! Ай да, лисицын сын! Я считал его старым сухарём, а он устроил клоунаду, изменяя мой образ кровожадного и хладнокровного лорда на обычного и недотёпистого подростка. Плюс, сидящие словно проглотили палку Та… нет Току когда я вошёл. Сейчас расслабились и смотрели на меня с улыбками.
— Простите, — извинился я перед родителями пацанов, присаживаясь за стол во второй раз. — А вы не повторяйте за дядей Тимором.
Дети на мои слова ответили снисходительными ухмылками. Знаем слова и покруче. А я за всё время в первый раз рассмотрел их. Вживую, а не на фотографиях.
Старшего, 10 лет, звали Максималом. Темноволосый, темноглазый, чертами лица он напоминал Геноске. С учётом возраста. Зато светлокожий в отца. Вокруг он смотрел с искренним интересом и вызовом. Явный проказник. Ни капли дара, хорошо если станет "перваком".
Младший, 6 лет, Вольф. Светлые соломенные волосы, яркие синие глаза и смуглая кожа. Наследственные признаки Току. Зато лицом очень похож на отца. Не в один в один, но без любого анализа понятно чей он сын. В отличии от брата мальчик был осторожен и робок, осматривался аккуратно, отводил глаза. И мощный дар. Стихийный и родовой Току. Как у матери.
Та, кстати, следила за мной, из-под ресниц, но зорко. Я буквально чувствовал её взгляд. Не смей обижать моих детей!
Всё ещё не доверяла, в отличии от мужа. Тот был расслаблен, много шутил и вместе со мною и Геноске поддерживал беззаботную атмосферу застолья.
Сегодня Геноске тоже сидел за столом, а прислуживала Мари. Миюки порывалась ей помочь, но видимо вспоминала, что дети останутся почти наедине со мною, и вновь опускалась на стул.
— Милая, я понимаю что тебе не терпится послать всех на работе. Но дай хотя бы детям поесть, — пошутил Кенчи, заметивший её подпрыжки.
Мужчина имел ввиду вчерашнюю договорённость. Миюки увольняется и пока помогает Мари по хозяйству, одновременно обучаясь у Геноске родовым умениям. Также сегодня вместе с Ханзо они должны будут забрать документы детей из школы и отдать в мою альма-матер. Теперь они не простые люди, а члены рода Току клана Мейстер. Кстати, для неспособных видеть печати у всех новоявленных соклановцев на пальцах красовались серебряные перстни с печаткой, на которой изображена страшная зубастая пасть и пять нитей кукловода. Току и Мейстеры.
Кенчи мы решили оставить на работе. Клан не мог ему предоставить нормальную альтернативу. Не было у нас никаких предприятий. А мужчина проектировал магосхемы для новых мотоциклов Кавасани. Мы даже вечером успели поговорить о моём новом индивидуальном аппарате, хотя пока и теоретическом.
Из-за стола поднимались все вместе. Но если мы с Кенчи уходили, то Миюки с детьми ушла на кухню помогать Мари. Ханзо, как всегда сбежал в гараж, отмазавшись обслуживанием лимузина и байка. Механик, опля. Ну, а старик отправился считать и заполнять Сердце. В связи с увеличением жильцов денег и энергии требовалось больше. Так что сообщения из банка о пополнении счёта и Зуруи со списком артефактов пришлись очень к месту. Геноске уведомлять о деньгах не стал, у него был дублирующий номер в банке, ведь финансы упали в клановую казну. А союзнику отправил сообщение о том, чтобы продавал всё. Конечно, было несколько любопытных амулетов, но сегодня креды важнее. Присоединение семьи Тафунанатто мы планировали несколько позже. Можно сказать, началось.
***
Снова привычная дорога в школу. И зудящая рука уже отросшая до запястья. Регенерация конечности была похожа на рост оторванного хвоста ящерицы. Только быстрее.
За чесоткой и непроходящим чувством голода, я не заметил Юну.
Девушка ждала меня возле того самого переулка, что я вечно пытался быстренько миновать. Шучу, наоборот обычно не спешил. Зачем врать, искренняя радость Юки помогала мне не сдаваться в самые паршивые периоды жизни.
— Я выполню договор, заключённый нашими семьями. Я хочу, Тим, чтобы ты оставил Юко в покое, — проговорила Юна когда я с ней поравнялся.
Даже не поприветствовала. Видимо долго ждала и мысленно не раз произносила эти фразы, что забыла о вежливости.
— Привет, Юна. Рад тебя видеть, — ответил я.
Не желая уколоть, напоминая о вежливости, а потому что не знал что сказать. Какое счастье, что существуют ничего не значащие слова. Хотя вру, эту красавицу я всегда рад видеть.
Память Тимора досталась мне неполной. По сути содержащей только самые яркие моменты его жизни. И встречи со сговорённой невестой были просто переполнены эмоциями. Первая любовь…
***
Мейстеры восемь лет назад инвестировали в бизнес Такедо, флайеры, тогда ещё экспериментальные модели. И соответственно привели провинциальный род в столицу. А для скрепления договора обручили первую наследницу воздушников с младшим сыном главной семьи.
Самый младший в семье ему в первый раз пришлось выступать защитником. Тоненькая провинциалка с большущими цвета ночи глазами с ярким румянцем на круглых щёчках принимала его помощь. Ведь столичный серпентарий это не приграничная честность. Мальчик с удовольствием выполнял роль рыцаря прекрасной дамы. И эта защита была не только словесной. После возвышения Такедо многие обратили внимание на их род. Свободный и недостаточно сильный.
Тимору пришлось участвовать в нескольких детских дуэлях. Не во всех он оказался победителем. Дар парня был средним, а среди других кланов были и гении. Так называли тех, чья сила изначально была высокой и быстро росла.
Например, Юна гений. В 11 она уже была "подмастерьем", а Тимор всего лишь "учеником, десяткой". Ещё одна причина для драки. Недостоин! Но поздно, девочка и мальчик понравились друг другу. Очень. У них даже был первый поцелуй.
Через год последовала война. Через два помолвку отменили, что заставило Тимора в первый раз попробовать алкоголь. А потом стало не до любви.
Кстати, оказалось, что язык, обучение и овладение умениями и магией оказались запоминающимися событиями.
***
— …Ты меня слышишь? — Потрясла меня за плечо Юна, вырвав из невольных воспоминаний. — Что с тобой? — Спросила она, увидев мой осмысленный взгляд.
— Вспоминал прошлое, — честно ответил я, всё ещё находясь в плену памяти и эмоций. — Ты помнишь наш поцелуй? И слова…
Юна замолчала, опустив голову.
— Я никогда тебя не променяю на Силу. И я всегда буду тебя ждать, — услышал я её шёпот.
— Я всегда буду стеной перед твоими врагами. И я обязательно вернусь, — тихо повторил я свою детскую клятву.
Поцелуй и слова были после того, как он проиграл Гайто. В 11 тот был уже "учеником, 2-ой ступени".
— Мы были детьми.
Но в её голосе я слышал вину.
— Конечно. И знай, я тебя никогда не винил. Я не хуже тебя знаю, всё ради семьи.
До школы мы дошли молча. Лишь на входе в школу она тихо сказала мне, что ничего не изменилось. Она всё ещё готова выполнить договор, если я откажусь от её сестры. Ответить я ничего не успел, принцесса сбежала к подружкам.
Я матюгнулся, глядя ей вслед, и отправился в класс. У меня не было друзей. Но до кабинета дойти не успел. Ко мне целенаправленно шла староста.
В ярких изумрудных глазах решимость попеременно менялась с ужасом. Узкие розовые губы были сжаты в тонкую полоску, а скрип зубов мне кажется слышала вся школа.
Сначала я запаниковал. Что я, опля, успел натворить?! Но после заметил знакомый листок в её руке и пришёл в ужас от той глупости, что она, походу, собралась сотворить.