- А Эло-ор? - вопросил Колояр, с трудом ворочая языком: от Негодиного отвара весь рот онемел. - Он ше шам веуном-ароеем ыл.
- Чародеем, может, и был, только вот норовом - весьма диковатый... Молчун - оно хорошо, ежели только попусту не болтать, но дело-то говорить всё одно - надо... а он молчал и молчал, чего б ни было, хоть чего ни спроси - не ответит... Только на соцветия звёзд по ночам всё смотрел - гадал, видно, про что-то, одному ему ведомое. Вот и тогда ни словечка, почему женушка умерла, никто из Белогора так и не вытянул. А сам-то, помню, за один день седой, словно лунь, сделался, а вскорости и вовсе собрал котомку и - в лес! Тятя твой удержать пытался, да Белогор и слушать не стал, ушёл просто и всё...
Голова у Колояра закружилась, и он смежил веки.
- Вот и поспи, поспи! - одобрила матушка. - А я пойду тяте скажу, что полегчало тебе, а то он уж места себе не находит...
Мать молвила что-то ещё, но Колояр уже не разобрал, проваливаясь в вязкую трясину тёмного лихорадочного сна.
*
Спустя несколько дней Колояр поправился, но про навку-водяницу и уж тем более про Негу рассказывать никому не стал. Пытался у близких выведать, правда ли он плавал в воде, или водная нежить ему только пригрезилась в тяжком кошмаре хвори, но так и не сумел ничего прояснить. Да, когда его нашли, одежда и волосы были сыроватыми, но от воды ли, быстро подсохшей в тепле летней ночи, иль от обильного лихорадочного пота - не разберёшь. Подвеска-рыбка так и не нашлась, и саму Богиню он больше не видел, хоть и ждал, каждый вечер надеясь на новую встречу.
Но Нега не приходила. Ни в ту ночь, ни в эту, ни в следующую...
Колояр давно выздоровел, но потерял аппетит, работа не ладилась, топор, вилы, лопаты и другая утварь валились из рук, а юноша едва ли замечал это, снедаемый острой тоской по прекрасной деве. Его постоянно терзали сомнения, что он позволил водянице сорвать со своей груди рыбку и тем прогневил Богиню. Откупился чудесным даром от нежити!.. А иначе почему водяница ему улизнуть позволила? - ну вот то-то!.. Навка отпустила, а Нега бросила... ещё и лихорадкой вдобавок наказала - благодарствуй, что не прикончила...
А может быть, и про Богиню, и про водяницу ему всё только привиделось?..
Эх, был бы жив дед Белогор - уж тогда б Колояр точно ни сил, ни времени не пожалел бы, чтоб до избушки его добраться! Батя ездил иногда, всё время через лес - конь с седоком шагом едва пройти может, а то и вообще только в поводу... А перед смертью Белогор к сыну во сне явился и говорит: прибудь ко мне как можно скорее, неотложная надобность в том назрела! Тятя, едва рассвело, к нему и помчался. Зашёл в избушку, а там дед ещё тёплый лежит - и часа не прошло, как помер...
А до этого сам Белогор порой в деревню наведывался - одёжу взять в обмен на выделанные шкурки, что охотой добывал, отдать ложки, ковши и другую утварь, что сам, с большим искусством из дерева мастерил, а взамен крупу получить, соль, ещё чего-то... а заодно и семью свою, внуков повидать. Пусть и не игрался с ними, а так... - пару слов бросит, по макушке потреплет, да и двинет восвояси... Но глаза-то не злые, хоть и смотрел всегда... слишком остро, что ли, трудно описать, будто под кожу залезал и в самой серёдке тела что-то выглядывал, аж холодок пробирает. А чего выглядывал, одному ему ведомо, может, по внутренностям гадал? Негода ж по внутренностям животин ворожит иногда, вот, может, и он так же делал, только по человечьим?.. Слухи-то разные про него ходили... глядишь, и внуку, невзирая на нелюдимость свою, Белогор прояснил бы чего, не зря ведь Нега про него говорила...
Если только она настоящей была, а не просто грёзой ночною!..
Считать, что Нега - прекрасный и удивительный сон, который вряд ли когда-нибудь ещё повторится, а навка-водяница - всего лишь болезненный кошмар, было куда как проще, однако и много - ох, как много! - тоскливее. Очень уж хотелось верить, что он, Колояр, и правда особенный, избранный самой Богиней - да ещё и для неземной любви! - о, за такое с любой нежитью схлестнуться не страшно!
Думы эти крутились в голове, словно жернова, грозя перемолоть рассудок в труху, но остановить их никак не получалось, и однажды, когда сон, как часто бывало в последнее время, бежал от Колояра, словно заяц - от волка, юноша неожиданно вспомнил Деяну. Ту самую ведунью из рода Горислава, которая неделю назад приезжала к ним в общину малую дочку кузнеца Шумилы лечить. За взрослых-то она редко бралась - свои ведь ведуньи в каждом роду были и с этим обычно справлялись, а вот деток малых по всему племени исцеляла. Никто, кроме неё, так не умел! А всё потому, что с самим Перуном Деяна ещё в детстве встретилась.
Будто пролетал он над ней на коне своём огнегривом, да стрелой-молнией в девочку и выстрелил, а потом спустился с небес, вынул стрелу свою и говорит: "Тело твоё чисто теперь, ступай других чистыми от хворей делать!" и обратно на небесную твердь ускакал, где Стрибог отрядил для Деяны одного из своих Ветров-Стрибожичей, дабы туда, где нужда в ней возникнет, переносил он целительницу. Но тут прослышал о ней извечный враг Перуна - Змей подземный, выскочил он из болота - проглотить Деяну хотел. Но не дал ему Стрибожич, в схватку со Змеем вступил. Бились они долго, пока не загнал Ветер чудище обратно в его подземное царство, но сам так ослаб, что развеялся в воздухе. А Деяна в глухой чащобе осталась совсем одна. Духи лесные над ней тогда сжалились и переправили ближе к людям. Очнулась она на краю леса, пашни увидела да к роду Горислава межою и вышла. Сила, Перуном подаренная, осталась, но носить целительницу по свету с тех пор стало некому.
Поведал сию повесть старый Бус, большой любитель сказок, басен, загадок, как начнёт чего сказывать, так не остановишь, быль аль небылица - поди разбери, язык у Буса никогда не устанет. Ну да ладно, главное, мальцов-то Деяна и правда исцеляет - своими глазами Колояр видел! Все это знают, одна лишь травница Негода её не жалует, не без подвоха тут, говорит, не без духов злых, не просите, мол, ибо ждёт вас расплата за исцеление... Только как не просить-то, коль твоё дитятко помирает?!
А Негоде-то может, просто обидно, что сама даже на старости лет так лечить и заговаривать не умеет, вот и шипит, как змея, на ведунью молодую и даровитую? А та, знай, всем помогает исправно! Да и про стрелу небесного воителя не только Бус, но и ведунья Ракита, и сам Горислав, и многие ещё сказывают. А Горислав - старейшина, небылицы городить просто так не станет! Знать, и впрямь Деяна Перуном отмечена.